Бачева разбросала корм для фазанов (те ринулись клевать зерно) и направилась к лестнице. Поднявшись на несколько ступенек, она обернулась:
— Может быть, зайдешь ко мне, Эуда, я одна в целом доме — мама с папой уехали в Занави, там у родственников справляют свадьбу. Слугам холодно, и они забились в марани. — На губах у нее играла лукавая улыбка женщины, которая скрывает некую тайну.
Эуда пошел за Бачевой. Он не видел ничего, кроме соблазнительного тела девушки.
Когда Эуда вошел во двор, Бачева как обычно кормила фазанов. Гость сделал несколько шагов по направлению к ней, его сверкающий взгляд, казалось, проник ей в самую душу, она даже немножко растерялась.
«Это он писал мне письма, он!»
Она не знала, как ей быть. Застыла в странной позе с протянутыми к фазанам руками и бессмысленно смотрела на Эуду. Но это длилось какое-то мгновение — Эуда подсказал ей, как повести себя, вернее, взгляд Эуды, исполненный нежности. В этой нежности нетрудно было прочесть и почтение. Бачева была поражена: как легко, как неожиданно просто все разрешилось само собой, все, что так угнетало ее. Но прежде чем принять окончательное решение, дочь Занкана еще раз все продумала, взвесила, оценила и вновь изумилась: «Ужель так просто может разрешиться то, что так мучило меня?!» И когда она поняла, как ей надо себя вести, она улыбнулась Эуде. «Надо покорить его, подчинить себе, очаровать, чтобы он утратил способность соображать, и он ни о чем не догадается». Она тут же поняла, как подействовала на Эуду ее улыбка и с поразительной нежностью и теплотой произнесла:
— Где ты пропадал, Эуда? Совсем забыл меня?
Эуда хотел что-то ответить, но язык не слушался его. А взгляд полон нежности и ласки. Когда сердце мужчины заглушает голос разума, желание женщины становится неодолимым. В эти минуты душа Эуды трепетала от страсти, а разум спал. Дочь Занкана выставила вперед правую ногу, посмотрела на Эуду спокойным светлым взглядом и улыбнулась на этот раз более самоуверенно.
— Может быть, зайдешь ко мне, Эуда, я одна в целом доме — мама с папой уехали в Занави, там у родственников справляют свадьбу. Слугам холодно, и они забились в марани. — На губах у нее играла лукавая улыбка женщины, которая скрывает некую тайну.
Ей нетрудно было улыбаться ему или произносить завлекающие слова, ибо она делала то, что очень хотела. Эуда пошел за Бачевой. Он ничего не видел вокруг, кроме соблазнительного ее тела. Войдя в комнату, Бачева сбросила свою накидку на пол и протянула Эуде руку.
— Заходи, заходи, не стесняйся, — тихо с улыбкой произнесла она, всем своим видом как бы говоря: «Об этом будем знать только мы с тобой».