Шноббс был кривоногим коротышкой, несколько смахивающим на шимпанзе – только этого шимпанзе на съемки для календарей никогда не приглашали и не пригласят.
Относительно возраста капрала трудно было сказать что-то определенное. Но судя по его цинизму и общей усталости от мира – качеств, кислотой разъедающих человеческую личность, – Шноббсу было не меньше семи тысяч лет.
– На этом маршруте можно хорошо поживиться, – ухмыльнулся он, когда оба стражника повернули на мокрую улицу в торговом квартале.
Он дернул за ручку двери. Дверь оказалась запертой.
– Держись меня, – добавил Шноббс, – и я прослежу, чтобы дела у тебя шли как надо. А теперь начинай дергать за все ручки на другой стороне улицы.
– А. Понятно, капрал Шноббс. Мы должны проверить, все ли владельцы магазинов и лавок заперли свои заведения.
– Схватываешь на лету, сынок.
– Надеюсь, что вскоре схвачу на месте преступления какого-нибудь злодея, – с жаром воскликнул Моркоу.
– Э-э, да, – неуверенно протянул капрал.
– А если мы обнаружим незапертую дверь, то немедленно позовем хозяина, – продолжал Моркоу. – Но один из нас должен будет остаться в доме, чтобы охранять товар, верно?
– Да? – Шноббс просиял. – Я возьму это на себя, – радостно заявил он. – Не тревожься. Твое дело разыскать жертву. Я хотел сказать, хозяина.
Он попробовал очередную ручку. Та повернулась.
– У нас в горах, – продолжал рассуждать Моркоу, – вора, пойманного на месте преступления, подвешивали за… вздергивали на…
Он сделал паузу, мечтательно дергая за ручку. Рука Шноббса, уже собиравшаяся открыть дверь, застыла.
– Подвешивали? Вздергивали? – зачарованный жуткой картиной, переспросил он.
– Никак не могу вспомнить, что именно с ними делали, – ответил Моркоу. – Но моя мама говорила, что негодяям досталось по заслугам. Красть – это Плохо.
Шноббс пережил множество кровавых стычек. У него был один особый прием, который всегда выручал его: Шноббс просто никогда не участвовал в такого рода стычках. Капрал отпустил дверную ручку и любовно ее похлопал.
– Ага! – воскликнул Моркоу.
Шноббс подпрыгнул.
– Что? – заорал он.
– Вспомнил, что мы с ними делали, – сообщил Моркоу.
– О, – утомленно вздохнул Шноббс. – И что же?
– Мы подвешивали их на центральной площади, – с готовностью разъяснил Моркоу. – Иной раз оставляли там на несколько дней. И больше они за старое не брались. Вот и все, дело в каске, как говорится.
Шноббс прислонил пику к стене и выудил из заушных хранилищ бычок. Так, про себя решил он, надо бы кое-что прояснить.
– Слушай, парень, а как тебя угораздило стать стражником? – задумчиво спросил он.