Она взглянула на стоявшего рядом с нею мужчину. Хоть он и позабавился, пока она раздевалась, но он не смеялся над нею, когда делился своими знаниями об острове и море.
Его звучный голос с приятным акцентом имел особое очарование, в нем чувствовалась властность и мощь. Она легко могла представить его на корабле, уверенно отдающим отрывистые команды, в то время как его судно пробирается сквозь оцепление блокады, приказывающим пустить ложные ракеты…
Лорен помотала головой, пытаясь сосредоточиться на его словах.
— Вы не слушаете.
Это прозвучало, как упрек школьного учителя, и она на мгновение задумалась о том, в сколь разных обличьях представал перед ней Адриан: владелец строптивой обезьяны, спаситель, английский лорд, щеголь, учитель, человек, наживающийся на войне. Который же из них был настоящим Адрианом Кэботом? Впрочем, это не имело значения. Из всех его обличий только одно имело значение — последнее. Но ей нравились все остальные его обличья. Ей становилось страшно при мысли о том, до какой степени они ей нравились.
— Я голодна, — ответила она, но ответила недостаточно быстро для того, чтобы уклониться от его испытующего взора.
— И это все? Казалось, вы были за сотни миль отсюда.
— Я… думала о доме. Мой брат, бывало, брал меня с собой, когда ходил к океану.
Она почувствовала, как его рука сжала ее руку.
— Извините.
В голосе его звучало сожаление, и ей так хотелось не чувствовать этой знакомой боли — боли и ощущения вины.
— У вас есть брат?
Неожиданно его лицо странно напряглось.
— У меня был брат.
По выражению его лица Лорен поняла, что ей не следует спрашивать, но не смогла удержаться от вопроса.
— Что случилось?
Это уже было вторжением в личную жизнь, и она почти надеялась, что он проигнорирует этот вопрос, но вместо этого он отвернулся в сторону моря и очень тихо сказал:
— Он застрелился.
Она закрыла глаза. Значит, и он знал, что такое утрата. Ей следовало ощутить проблеск удовлетворения, но она его не ощутила. Она испытывала к нему только сочувствие, потому что это было сказано с грустью одинокого человека.
— И нет… других членов семьи?
— Несколько дальних родственников.
Рука ее невольно сжала его руку, и он вновь испытующе взглянул ей в лицо.
— Вы совершенно необычная женщина, Лорен Брэдли.
— Да, голодная, — ответила она, сознавая, что ей следует сменить настроение, которое так объединяло их, несмотря на их прямо противоположные цели.
— Нет в вашей душе романтики, мисс Брэдли, — сказал он, но голос его вновь звучал непринужденно, словно и он понимал, что оба они входили в опасные воды.