— Вам это неприятно? — вновь повторил он свой вопрос. Лорен увидела гнев в его глазах и не смогла ответить. Она и так уже наговорила много лишнего.
— Я считал, что женщинам нравятся деньги, независимо от их происхождения, — сказал он и Лорен почувствовала неожиданную горечь в его словах.
Это поразило ее больше, чем его гнев. Но причина этой горечи ей также была непонятна.
— Вы сердитесь, — заметила она.
— Мне не нравится, когда меня осуждают, — ответил Адриан.
Всю жизнь его осуждали и, в основном, осуждали предвзято, особенно отец. Он не ожидал этого от Лорен, особенно после вчерашнего. Но сегодня в ней что-то изменилось, хотя она и пыталась это скрыть.
— Извините, — сказала Лорен, — я не хотела. Но разве вы не осуждаете всех женщин?
Адриан улыбнулся ей своей ослепительной улыбкой, но на этот раз в ней были и досада, и лукавство.
— Ну да, — согласился он. — Думаю, что осуждал.
На какое-то время Лорен усомнилась в Джереми, усомнилась в правдивости его слов о заключенном пари, но замечание Адриана о женщинах уничтожило последние сомнения.
— Вы возьмете меня с собой? — снова спросила она.
Лорен почувствовала его прикосновение, такое легкое, такое нежное. Его пальцы двинулись к ее подбородку и подняли его, так что взгляды их встретились.
— Вы непременно решили ехать?
Лорен чувствовала, что кожа ее горит, сердце стучит как барабан, все быстрее и быстрее, дыхание перехватывает. Она выигрывает.
А она не хотела выигрывать.
— Да, — сумела она выдавить из себя.
— В таком случае, я возьму вас с собой, — тихо ответил он. — Я думаю, что со мною вы будете в большей безопасности, поскольку это гражданский корабль.
Вновь в глубине ее сердца шевельнулось раскаяние, на этот раз сильнее, чем прежде.
— Спасибо.
— Я не уверен, что вам следует это делать. Лорен тоже не была в этом уверена, но дело было сделано. Ничего нельзя было изменить.
— Лорен…
Он произнес ее имя так нежно. Она взглянула на него. Лицо его было серьезным и немного смущенным.
— Извините, если я… расстроил вас вчера. Мне не следовало сюда приходить.
Ему не следовало приходить, когда он нуждался в ее утешении. Именно это он хотел сказать. Но могла ли она поверить ему? Сможет ли она когда-нибудь снова поверить ему? И если даже поверит? Это ничего не изменит. Поэтому она решила ему не верить.
Мистер Филлипс сказал, что с ним ничего особенного не случится, его просто посадят в тюрьму на несколько недель. Он лишится своего корабля и груза, но именно этим он рисковал ради высокой прибыли. Это было составной частью игры.
А он любил играть.
— Когда мы отправляемся? — голос ее был гораздо спокойнее, чем ее сердце. Ее руки горели, но они были спрятаны в складках платья, и он не мог видеть, как она сжимает и разжимает их от волнения.