В 1987 году шейх Мустафа Дирани сблизился с проиранскими кругами и в конечном итоге в 1988 году вышел из рядов «Амаля», образовав со своими сторонниками небольшую террористическую группировку «Верующее Сопротивление», присоединившуюся к «Хизбалле». Тогда же люди шейха Дирани выкрали израильского штурмана Рона Арада из его тюрьмы в южном Бейруте. Позже, согласно информации, имеющейся в распоряжении израильских спецслужб, Рон Арад был передан Ирану, за что лично шейх Мустафа Дирани получил вознаграждение в 300 тысяч долларов США. Таким образом, захват шейха мог существенно продвинуть решение вопроса по освобождению Рона Арада, поскольку сохранялась высокая вероятность того, что Дирани был в курсе того, где и в чьих руках сейчас находится пленный израильский штурман.
В Тель-Авив в «личное дело» Мустафы Дирани стекалась самая разнообразная информация, которая тем или иным образом была связана с именем шейха. Вновь и вновь опрашивалась ливанская агентура. Подразделение «8200» электронной разведки «Амана» день и ночь прослушивала радиоэфир и телефонные разговоры, по крохам дополняя сложный «орнамент». Любая, на первый взгляд незначительная информация могла существенным образом изменить всю картину. Так, например, стало известно, что в 1992 году шейх Мустафа Дирани перенес сложнейшую нейрохирургическую операцию. Из его головы был извлечен старый осколок, полученный им при ранении еще во время Ливанской гражданской войны.
Опыт показал, что успех спецопераций в глубоком тылу врага зависел не столько от профессионализма спецназовцев, сколько от качества и полноты разведывательной информации. Не случайно оценку разведывательной информации дает начальник военной разведки «Аман», в чьем непосредственном подчинении находится «Сайерет Маткаль», а также командир этого диверсионно-разведывательного подразделения. Похищение шейха Мустафы Дирани, в случае успеха, могло не только продвинуть вопрос освобождения Рона Арада, но и серьезным образом деморализовать шиитских лидеров. Однако провал операции неминуемо обратился бы в крупную катастрофу. Это гибель бойцов «Сайерет Маткаль», чьи тела даже невозможно будет достойно предать земле, или, что еще страшнее, пленение спецназовцев, их переправка в Иран и показательный суд.
В «Моссаде» знали, что после похищения шейха Убейда его коллега Дирани понимал, что он следующий на очереди, и стал предпринимать исключительные меры предосторожности. Он старался не покидать Бейрут, где располагалась его ставка. В городе, по самым скромным подсчетам, находились тысячи вооруженных боевиков. С апреля 1973 года, когда в самом сердце Бейрута были ликвидированы трое лидеров «Черного Сентября», прошло 20 лет. Израильтяне уже не могли себе позволить столь дерзкую вылазку такого масштаба, да и сами террористы стали осторожнее. «Хизбалла», в отличие от ООП, обладала достаточно серьезной службой безопасности. Ее лидеры, в том числе и шейх Мустафа Дирани, окружили себя многочисленной охраной. Высадить десант в ливанской столице означало добровольное самоубийство. На это не решился бы не только командир «Сайерет Маткаль» и руководители спецслужб, но и члены кабинета министров. Следовало искать альтернативный вариант. Единственным слабым звеном в системе безопасности шейха была его родная деревня. Время от времени шейх Мустафа Дирани приезжал в свой родной дом в деревне Каср Наба, расположенной в долине Бекаа, в 80 километрах от северной израильской границы. Агентура сообщала о том, что шейх, приезжая домой, ограничивался небольшим количеством охранников, поскольку этот район находился под полным контролем сирийской армии и «Хизбаллы». Опасность провала операции была, конечно, велика, но несоизмеримо ниже, чем высадка в Бейруте. После непродолжительного совещания с командиром «Сайерет Маткаль» было решено, что подразделение вполне может справиться с поставленной задачей. Местом похищения шейха был выбран его дом в деревне Каср Наба.