Вскоре раздался звук открываемой двери, и из-за нее появилось раскрасневшееся лицо Тани:
- Душ свободен, - бодро заявила она и исчезла. Я успел увидеть, как в дверном проеме мелькнули полотенце и голые ноги.
Домыв посуду, я зашел в зал. Таня уже лежала на кровати, натянув одеяло до подбородка.
- Верните, пожалуйста, полотенце, - я протянул руку.
Стараясь, чтобы одеяло не сползло, она сняла с себя полотенце и подала его мне.
В душе я наслаждался потоками теплой воды, не торопясь выходить наружу. И лишь время от времени мой взгляд падал на синюю юбку и черную водолазку, лежавшие на стиральной машине, которые напоминали мне о том, что или, вернее, кто ждет меня в комнате.
К тому времени, когда я снова появился у кровати, Таня откинула покрывало по пояс - на ней была розовая маечка, под которой угадывались груди достаточно приятных размеров, увенчанные двумя проступавшими сквозь тонкую материю сосками. Глаза ее были закрыты. Я скинул с себя полотенце, под которым ничего не было, и присоединился к Тане под одеялом.
- Ты спишь? - спросил я ее.
- Hет, - ответила она, не открывая глаз.
- Тогда почему у тебя закрыты глаза? - недоуменно спросил я.
- Мне стыдно, - глаза по-прежнему закрыты.
- Извини, конечно, но почему-то ты не производишь впечатление скромницы.
- Ты не понимаешь.
- Возможно, - согласился я, - но одно я понимаю точно.
- Что? - спросила она, наконец, открыв глаза.
- Что так не пойдет.
- Как не пойдет?
- Вот так, - сказал я и показал на одеяло, после чего отшвырнул его прочь.
Кроме маечки на Тане больше ничего не было. Это стало последней каплей в моей переполненной чаше желания. Копящиеся флюиды во мне, наконец-то, заявили о себе во весь голос. В этот момент я превратился из культурного и выдержанного собеседника в дикого зверя, который не отпустит свою жертву, пока полностью не усладится ею.
Я не знаю, откуда во мне эта черта, но факт остается фактом - когда дело доходит до плотского, я не могу контролировать себя. Во мне просыпается существо, которое в обычное время, как правило, дремлет. Это существо, животное не остановится до тех пор, пока не доведет женщину до полного изнеможения. Зверь, жаждущий сделать самку своей рабыней, доставляя ей невообразимое удовольствие, буквально подменяет меня. Может быть, ласковый и нежный, но все же зверь.
Я стянул с нее маечку и отбросил ее в сторону. Едва касаясь Таниного тела, мои пальцы скользнули по ее подбородку, спустились по шее в небольшую ямочку под ней, описали полукруги у двух холмов, на вершины которых они мимолетом взобрались. Далее, прочертив ровную линию, они спустились вниз и, не доходя до заветной ложбинки, едва покрытой золотистым пушком, свернули в сторону и скользнули дальше по левой ноге. Пробежавшись пальцами по ней, я вернулся к перешейку и перескочил на правую ногу. Все это время Таня лежала, закрыв глаза, и мелко дрожала. Дыхание ее было прерывистым, а щеки раскраснелись.