Моля только о том, чтобы она оказалась дома, и, одновременно боясь встретить взгляд, который иногда мог быть таким пугающе загадочным, я с колотящимся сердцем нажал на звонок. Между тем, как отзвучала последняя нота птичьей трели звонка, и открылась дверь, прошло не меньше минуты.
Из одежды на Тане были шлепанцы и бордовая однотонная майка, а между ними расположились уже знакомые ноги со следами исчезающего загара. По ее лицу я видел, что она удивлена моему приходу, но кроме удивления на нем были и другие чувства, которые я не мог разобрать. Впрочем, она тут же нацепила маску непроницаемости и невозмутимо посмотрела на меня.
- По какому поводу? - спросила она.
- Давай поговорим, - честно ответил я.
- Разве нам есть, о чем разговаривать? Мне показалось, что ты все решил за нас обоих, - уколола она меня.
- Таня, прошу, не язви. Я не знаю, как все это сказалось на тебе, но на мне так просто паршиво. Поэтому давай постараемся поговорить как взрослые люди.
Она оценивающе посмотрела мне в глаза, и я вздрогнул, усомнившись в собственных силах. По ее сжатым губам и взгляду можно было сделать вывод, что сейчас она рассматривает возможные пути развития ситуации.
- Хорошо, давай поговорим, - решила она и пропустила меня внутрь.
Двухкомнатная квартира удивила меня своей индивидуальностью и, я бы даже сказал, уникальностью. Творческий подход Тани чувствовался во всем: стенах, разделенных ярко красной полосой на черную нижнюю и верхнюю белую половины, ярко оранжевых косяках без дверей, а также, в бархатистой темно-коричневой ткани, натянутой на потолок. Казалось, что находишься не в квартире, а в детской книжке-раскраске.
Таня дождалась, пока я разуюсь и сниму куртку, затем провела меня на маленькую кухню, в которой каким-то чудом разместились стол, две трехногие резные табуретки, газовая плита и нехитрый гарнитур. Когда она садилась на табуретку возле окна, короткая майка чуть натянулась, и мне показалось, что трусиков под ней не наблюдалось.
- Завтракать будешь? - спросила она.
Я посмотрел на стол - початая бутылка Кагора, дольки грейпфрута и роза
в стакане с водой. Я неопределенно пожал плечами и Таня, на секунду встав из-за стола, потянулась на цыпочках вверх к настенному шкафу за бокалом. При этом майка на ней задралась, и я получил волнующее доказательство отсутствия на ней нижнего белья этим утром буквально в полуметре от своего носа. Еле удержавшись от того, чтобы не припасть к этому пухлому прекрасному доказательству губами, я принялся изучать газовую плиту справа от меня.