– Все хорошо? – спросила Амалия после того, как она обменялась с управляющим первыми репликами. – Надеюсь, паровая молотилка оправдала ваши ожидания?
– Да, все очень хорошо, – серьезно ответил Августин Фридрихович. – Ваш дядя здесь, он приехал утром, и с ним еще один человек.
Амалия застыла на месте. Она отлично знала, что дядя Казимир еще менее, чем она, жалует деревню и что вытащить его летом из Петербурга – задача, которая не каждому под силу.
– Вот это новость! – вырвалось у заинтригованной Амалии. – А что за человек, которого он привез с собой?
– Его зовут Николай Дмитриевич Лаппо-Данилевский, – отозвался молодой управляющий. – Он уверяет, что ему необходимо во что бы то ни стало с вами поговорить, госпожа баронесса.
Амалия нахмурилась. Она сразу же вспомнила, что вторая жена Мокроусова носила фамилию Лаппо-Данилевская и имела отчество Дмитриевна, стало быть, неожиданный гость являлся ее братом. «Но что ему от меня нужно? И почему так срочно? Ведь я бы все равно через некоторое время вернулась в Петербург…»
– Мадемуазель Делорм, – сказала она по-французски, оборачиваясь к своей спутнице, – я полагаю, вы захотите отдохнуть после долгой дороги… Если вам что-нибудь понадобится, вам достаточно только приказать. Ужин я попрошу подать в шесть часов.
Она отправилась на поиски своего неисправимого дядюшки, рассчитывая застать его одного и получить кое-какие объяснения по поводу неожиданного гостя.
Полулежа на диване, дядя Казимир просматривал раздел объявлений в полтавской газете. Не то чтобы он искал что-то или рассчитывал купить – его забавляли формы, которые принимала жизнь, втиснутая в три-четыре коротенькие строчки.
– Дядя, – сказала Амалия, стремительным шагом входя в комнату, – что это за господин и зачем, ради всего святого, ты привез его сюда?
Дядя Казимир отложил газету, сел на диване и воззрился на племянницу с видом совершенно незаинтересованного, благонамеренного и невинного создания. Отчего-то, когда Амалия видела на лице своего родича такое выражение, ее так и подмывало запустить в него чем-нибудь тяжелым, и она сама не замечала, как переходила с сердечного «ты» на дышащее язвительностью «вы».
– Это Николай Дмитриевич с двойной фамилией, которую я никак не могу запомнить, – признался Казимир, приглаживая волосы. – Брат второй жены Мокроусова.
– И?
– Что – и?
– Дядя! Что он здесь делает?
– Он пожелал немедленно с тобой поговорить, как только узнал о том, что дочь Луизы Леман приехала в Россию и пытается заново расследовать убийство своей матери, а ты ей помогаешь.