Амалию так и подмывало ответить, что человек, который увозит тело убитой женщины в лес, чтобы скрыть преступление, никак не может считаться невиновным, но она поглядела на несчастное лицо Луизы и решила не бередить лишний раз ее раны.
– Вы все-таки решили продолжать поиски? – спросила баронесса фон Корф.
Помедлив, Луиза кивнула.
– Я договорилась о приеме у господина Фиалковского сегодня в четыре… Он знает французский, так что я могу не затруднять вас, сударыня. Потом я хотела бы поговорить с тем, кого обвинили в убийстве, и поехать в Полтаву, где могила мамы… А затем туда, где все произошло.
– В усадьбе Мокроусовых теперь другие хозяева, – сказала Амалия. – Сергей Петрович продал ее после того, как за убийство осудили Егора Домолежанку, но вы можете остановиться у нас. Кстати, доктор Гостинцев практикует в Полтаве, и если он никуда не уехал на лето, мы сможем с ним поговорить.
Баронесса фон Корф и мадемуазель Делорм обсудили разные моменты, имеющие отношение к планируемой поездке, а потом Луиза, взглянув на часы, спохватилась, что ей пора ехать к Фиалковскому.
– Полагаю, что этот господин ничего вам не скажет и ни в чем не признается, – сказала Амалия. – Вы только потеряете время зря.
Луиза заверила собеседницу, что сама она думает точно так же, но все же считает своим долгом попытаться. С тем она и уехала.
На следующий день Амалия была дома, когда горничная Даша доложила, что графиня Тимашевская Ольга Антоновна очень хотела бы видеть баронессу фон Корф по делу, не терпящему отлагательства.
– Я не знаю никакой графини Тимашевской, – промолвила Амалия с неудовольствием, потому что не любила незваных визитеров.
– Она просила передать, – добавила Даша, – что ее девичья фамилия Кочубей и вы наверняка о ней слышали.
Амалия почувствовала досаду. Ну конечно, Ольга Антоновна… Можно было бы сразу догадаться!
– Проси, – довольно сухо промолвила баронесса фон Корф.
Бросив на себя взгляд в зеркало, она убедилась, что выглядит в своем светло-зеленом платье как нельзя лучше. В сущности, дело тут было вовсе не в самолюбовании; Амалия не сомневалась, что ей предстоит принять бой, а в битвах, которые между собой ведут женщины, внешность – едва ли не самое главное оружие.
Когда графиня показалась на пороге гостиной, хозяйка окинула ее быстрым взглядом, произнося дежурные любезности. Блондинка лет сорока, а выглядит старше; в юности, наверное, была по-своему очаровательна, но с тех пор губы истончились и застыли в вечно недовольной гримасе, как это бывает у не слишком счастливых женщин, а у крыльев вздернутого носа проступили резкие морщины. Луиза Леман когда-то в сердцах сравнила Ольгу Антоновну с самоваром без ручек, но хотя гостью нельзя было назвать худощавой, некоторая полнота ее вовсе не портила. Одета дорого, со вкусом, хоть и во все темное; украшения тоже дорогие, но в глазах притаилась тревога, и как бы графиня Тимашевская ни пыталась ее скрыть, Амалия сразу же почувствовала, что именно тревога подняла ее с места и привела сюда, в семикомнатную квартиру в бельэтаже, до обитателей которой неделю назад ей не было никакого дела.