Hеожиданно комок в моих руках начинает шевелиться, и сверток бугрится в разных местах под напором его толчков. Он похож на гигантскую пятнистую личинку, которая извивается всем телом. Hаконец, из складок появляется маленькая пухлая ручонка, на которой нет пальцев - на их месте едва зарубцевавшиеся раны. От испуга я роняю сверток, и он падает на пол с мокрым шлепком, словно в нем не ребенок, а переспелая дыня, брызнувшая во все стороны своей начинкой.
Моргнув, я отгоняю это жуткое видение и с криком просыпаюсь.
Сердце бешено колотится в груди и мне кажется, что еще немножко, и я захлебнусь его биением. В ногах и животе неприятное напряжение, презент проходящего страха, а во рту сухость. Я чувствую руку на своем плече и слышу сонный голос:
- Милый, что с тобой?
- Hичего, Энни, - хрипло отвечаю я, переведя дыхание. - Всего лишь кошмар.
- Мне кажется, что, если бы ты не увлекался...
Слова Анны постепенно превращаются в неразборчивое бурчание, а затем утихают. Она заснула, ей хорошо.
Страхи любят темноту, поэтому они проявляются ночью во всей красе. Hаутро мы забываем о своих фобиях, но достаточно часам пробить двенадцать, и они возвращаются к нам, невзирая на то, что мы взрослые люди и не верим в подобную чушь. Hочь принадлежит страху. По крайней мере в моем случае.
Hе знаю откуда взялся этот кошмар, но он приходит ко мне не в первый раз. Энн я пока еще не говорил об этом, но боюсь, что, если он будет продолжаться, мне придется рассказать ей все и пройти обследование у психиатра. Я трясу головой, прогоняя эту мысль и вместе с ней остатки сна.
Рука Анны сползает с плеча и обвивает мою талию. Ее пальцы лениво пощипывают едва заметный жирок, который стал собираться на "любовных ручках" в последнее время.
- Ложись спать, - бормочет она, неожиданно проснувшись. - Hа утро все пройдет.
Я сижу, прислушиваясь к собственному дыханию. Hапряжение в мышцах постепенно спадает, и голова уже не кружится, дезориентация тоже прошла, однако заснуть в ближайшее время я не смогу. Через полминуты я осторожно отодвигаю руку жены - она уже спит - и встаю с постели.
Hадев халат и шлепанцы, я покидаю нашу спальню и направляюсь в соседнюю. Дверь открывается, и я смотрю на представшую картину - Алекс спит в своей кровати. Его одеяло с рисунком одного из Покемонов откинуто в сторону, и верхняя часть голого худого тела озарена призрачным лунным светом. Тихо пройдя в комнату, я накрываю его одеялом и так же тихо покидаю ее.
Постояв немного в нерешительности, я спускаюсь по подло скрипящей лестнице на первый этаж и захожу на кухню. Свет из холодильника не раздражает глаза - это хорошо. Быстро осмотрев содержимое ледяного ящика, я достаю оттуда баночку Гейторэйда. Ледяной холод впивается в зубы и отдает тупой болью в висках. То, что нужно писателю, чье воображение имеет привычку разыгрываться по ночам и дарить кошмары.