Тем не менее всю дорогу до Литтл Барфорда, покуда она думала о лорде Сильвестере, сердце у Пандии нещадно ныло. Да, она всегда будет невыразимо благодарна судьбе за эту встречу, и уже никогда не посмеет мечтать, что со временем снова встретит человека, которого сможет полюбить также сильно и который полюбит ее. И ведь он не герой ее грез, а живой, реальный человек, и она не в мечтах, но в реальной действительности рассталась с ним навсегда! «Как же больно! Я его люблю… я всегда буду его любить, всю жизнь», – прошептала Пандия сквозь слезы.
Так как ночью погода была бесснежная, лошади достигли места назначения без опоздания, и когда они подъехали к дому, на сердце у Пандии сразу потеплело: как бы ни складывались обстоятельства, она вернулась домой, это чудесно! Да, ей на долю выпали приключения, но теперь с этим покончено, и хотя в доме уже нет отца, но ведь осталась Нэнни, да и вся обстановка была знакомой и мирной. Лакей открыл дверцу экипажа. Как Пандия и предполагала, дверь дома была не заперта. Она вошла в прихожую, и сразу же из кухни появилась Нэнни.
– Ты вернулась, дорогая моя! – воскликнула няня. – А я так беспокоилась, что уже начала опасаться, что никогда тебя больше не увижу!
– А я взяла и вернулась, живая и здоровая, – со смехом ответила Пандия, целуя ее через вуаль, – и, пожалуйста, у тебя есть деньги? Мне нужно дать кучеру соверен.
Она боялась, что Нэнни начнет возражать, что соверен – это чересчур, однако Нэнни без возражений прошла на кухню и вернулась, держа в руке несколько серебряных монет, наверное, последних из тех, что оставались в доме на хозяйственные нужды. Лакей тем временем заносил в дом один за другим сундуки, а затем и шляпные коробки.
– Сожалею, что так негостеприимна, – сказала ему Пандия, поблагодарив за труды, – увы, не могу предложить вам чашку чая, так как миледи выразила желание, чтобы вы вернулись немедленно.
– Все в порядке, мэдэм.
Он притронулся к шляпе с кокардой и ушел. Раздался стук колес, и только тогда Пандия стащила с головы капор, освободившись от стягивающих кожу тугих черных лент.
– Ну, мисс Селена и расщедрилась! – заметила Нэнни, разглядывая сундуки. – И нельзя сказать, что зря! Что она тебе подарила?
– Я еще не знаю, не видела. Вещи упаковала ее горничная. Селена их больше не носит.
В ответ Нэнни фыркнула, но воздержалась от каких-либо замечаний, заметив только, что им будет тяжело нести сундуки наверх и лучше бы распаковать их прямо здесь.
– Да, это разумно! Нам будет трудно сдвинуть их с места.
– Но сначала ты поешь, – заявила Нэнни, – ланч готов. Ты будешь есть со мной, как раньше, или ты теперь для этого слишком знатная особа?