– Не все жертвы оказываются в морге.
Джемма заметила, как тень пробежала по его лицу, а губы сжались. Какие ужасы он повидал на работе? Не поэтому ли он приехал сюда, в глушь? Может, он страдает от посттравматического стресса? Спросить его, или пусть он сам расскажет в свое время? Джемма сама терпеть не могла говорить о своих рухнувших отношениях. И прошло несколько месяцев, пока она смогла говорить о них без слез. Но спустя время жизнь пошла дальше. Может, Марку тоже нужно время…
Ужин был великолепный, и хотя Джемма отказалась от вина, ей было легко сидеть напротив Марка, пока они ели и болтали о всякой ерунде. Он предложил сделать кофе, а Джемма сидела на веранде и смотрела, как луна поднимается над горизонтом.
Она с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух. Кваканье лягушек и стрекот сверчков напоминали ей о том, как далека она сейчас от своей прежней жизни. Ей здесь нравилось, но чем ближе было ее тридцатилетие, тем больше она беспокоилась. Возвращение в Мельбурн ее не привлекало, Джемма чувствовала, что больше не принадлежит большому городу. Ее отец была поглощен второй семьей, а друзья разбрелись, многие совмещали работу и воспитание детей. Пожив здесь, Джемма изменилась. Она научилась ценить просторы, свежий воздух, запах земли, смену времен года, палящий зной и бесценный дождь, пыль и мух, но больше всего – друзей, которых она обрела здесь. В ней нуждались не только потому, что она врач, но потому, что она – член общества. Но Джемма боялась, что, оставаясь здесь, она упустит то, в чем больше всего нуждается.
Марк вернулся с кофе:
– Голова еще болит?
Джемма выпрямилась на кресле:
– Нет, совсем нет.
Он поставил поднос на стол:
– Вы хмурились.
– Я всегда хмурюсь, когда думаю.
– О чем вы думали? – спросил он, наливая кофе.
– Ничего важного.
Марк сел напротив и взял чашку:
– Забыл сказать, что я видел вашего работника Роба Фостера. Он и еще один местный парень привезли вашу машину, пока вы спали. Он не захотел вас беспокоить, пока вы отдыхали. Он сделал пару ловушек для мышей и насыпал яда.
Джемма вздрогнула:
– Я всегда чувствую себя виноватой, используя яд и ловушки. Это жестоко.
– Жизнь жестока, Джемма, – ответил Марк, отпив кофе.
Она взглянула на него, освещенного луной. Он опять хмурился, а лицо было напряжено, словно он, стиснув зубы, пытался что-то преодолеть в себе.
– Почему вы заняли этот пост, Марк?
Его взгляд был тяжелым и мрачным.
– Почему вы спрашиваете?
– Я могу ошибаться, но у меня возникло чувство, что вы здесь не потому, что этого очень хотели.
Он шутливо приподнял брови: