Ну почему она не догадалась подкрасить губы и наложить чуточку румян? И вот теперь стоит перед ним взмыленная, волосы по-дурацки торчат из-под велосипедного шлема. Кстати, шлем она стала носить с тех пор, как некоторое время поработала в травматологии.
– Я забрала Энни к себе, точнее, в дом моей матери, – сообщила Шарлотта, лишь бы заполнить возникшую паузу. – Она пробудет у нас неделю-другую, пока мы не найдем для нее крышу над головой.
В глазах ее собеседника промелькнуло удивление.
– Широкий жест с вашей стороны и стороны вашей матери.
– Энни одинока и в беде. Ей нужна помощь. Я сочла своим долгом помочь.
– Думаю, таких, как вы, немного.
Наверно, он прав. Она встречала немало равнодушных, циничных и очерствевших сердцем врачей. Хочется надеяться, что сама никогда не станет такой.
– Как сказала бы моя мать, у меня дурная привычка подбирать бродяжек. После двух собак и четырех кошек она сказала решительное «нет» и потребовала, чтобы я нашла для них другой приют. Признаюсь, я даже не ожидала, что она разрешит Энни пожить у нас. Впрочем, я поймала ее на слове, чтобы она не поменяла решение.
– Если понадобится помощь, дайте мне знать.
– Обязательно. Вы идете сегодня смотреть фейерверк?
– Я сегодня дежурю. А вы идете?
– Пока точно не знаю, – ответила она, пожав плечами. – Я уже видела его раньше.
– Не сомневаюсь. Но это было раньше, а теперь все будет по-другому.
– Только не в Бухте Ангелов, – со смешком возразила Шарлотта. – Я заходила в бистро к Дине выпить кофе. Там Руди и Уилл вели свой вечный спор о том, кто из них поймал самую большую рыбу. И так из года в год.
– Причем, как я понимаю, оба ужасные рыбаки, – улыбнулся Джон. – Вы сейчас куда поедете дальше?
– Это был мой последний подъем. Сейчас развернусь и покачу обратно.
– Похоже, самое время что-нибудь выпить. У вас такой вид, будто вы умираете от жажды.
– Вообще-то… – Шарлотта заколебалась. Разумнее всего сказать твердое «нет». Но губы произнесли другое. – Спасибо, я бы не отказалась.
Подкатив велосипед к входной двери дома, она прислонила его к перилам крыльца, сняла шлем и встряхнула волосами. Те волнами упали ей на плечи.
Джо открыл дверь. Из дома навстречу им с лаем выскочил золотистый ретривер. Сначала пес бросился к хозяину, затем к Шарлотте.
– Лежать, Руфус! – приказал Джо, но пес так и норовил лизнуть гостью в лицо. Он явно пребывал в превосходном настроении.
– Ах ты, лапочка, – произнесла Шарлотта и почесала его за ухом.
– Простите, – извинился Джон, беря Руфуса за ошейник.
– Все в порядке. Я люблю собак. Откуда он у вас?