Война окончилась, а с нею – и поставки по ленд-лизу. Страны-союзники сползали в эпоху «холодной войны».
Сапоги на барахолке были – но ношеные. Или новые, но трофейные – кто-то из фронтовиков домой привез. Такие неплохие сапоги Андрей тоже носил, когда служил в разведке.
Оружие и сапоги на разведчиках почти всегда немецкие были. Подошвы наших и немецких сапог следы оставляли разные, а у немцев фельджандармерия работала хорошо. Если свежий след от советских сапог обнаружат – не отстанут. Собак-ищеек пустят, но владельца найдут.
И оружие немецкое брали по нескольким причинам. Случись стрельба – что в разведке крайне нежелательно, звук не насторожит немцев. Ведь у «ППШ» или «ППД» звуки уж очень характерные, да с немецким оружием и с боеприпасами легче.
Патрулировали участок до вечера, и оба обратили внимание, что шпаны сегодня не видно. После вчерашнего убийства стрелка ВОХРа милиции в районе было много, и отребье сочло за благо притаиться.
С облегчением они ушли со службы. Стоило кого-нибудь задержать – и надо было писать рапорты и протоколы. Тогда раньше полуночи не уйдешь.
Поужинал Андрей холодными макаронами и куском ливерной колбасы.
– Твою карточку отоварила, – похвасталась тетка.
Андрей стал раздеваться, и тут из кармана брюк вывалился пистолетик. Он взял его в руку и выщелкнул обойму – четыре патрона. Выбросить или сдать в райотдел? Можно ведь сказать, что нашел… У дежурного в углу целый ящик такого добра, начиная от обреза охотничьего ружья и заканчивая автоматом «ППС».
Оружие изымали почти каждый день. Отечественные экземпляры, если они были в хорошем состоянии, передавались в ОСОАВИАХИМ – аналог и предшественник ДОСААФ, а трофейное или негодное шло в переплавку.
Андрей сунул пистолетик в карман: завтра он решит, что с ним делать, а сегодня – спать.
Неделю он ходил на службу с Колоколовым: задерживал пьяных дебоширов, одного грабителя, учился писать протоколы. Понемногу узнал всех сотрудников отдела. Люди в форме – что в армии, что в милиции – сначала кажутся все на одно лицо, это уж потом начинаешь различать. Ведь каждый из них даже форму носит по-разному. У одного фуражка едва ли не на затылке, у другого ремень болтается…
Андрей чувствовал, что знаний не хватает, и стал брать в отделе кадров книги по уголовному праву и другим разделам юриспруденции – за неимением библиотеки десяток-другой книг хранились там. Прочитал он и пресловутый Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 04.06 1947 года, ужесточающий наказания за кражи, в основном государственного имущества – за него давали от 7 до 10 лет. Если же кража была совершена группой – от 10 до 25 лет. За общественное имущество – колхозное или артельное – давали срок меньше: от 5 до 8 лет. Государство оберегало, в первую очередь, себя.