– Но я люблю тебя!
Люстра мигнула. Свет потускнел и погас. В темный квадрат окна заглядывали звезды. Девушка ойкнула. И виновато произнесла:
– Пробки, наверное… Ты где, Витя?
– Здесь… Это не пробки, в соседних домах тоже нет света.
– Возьми меня за руку…
Темнота. Шорох. Сдавленный голос Виктора:
– Все как тогда. Только мы сами погасили свет… Помнишь?
– Не надо, Витя!
– А в окне была луна… И магнитофон крутил кассету с битлами…
Темнота. Шорох.
– Не надо, Витя…
Темнота. Шорох. Скрип дивана.
– Зачем… Это ничего не изменит…
– Я хочу запомнить тебя всю… Каждую родинку… Я их знаю на ощупь…
– Витя…
…Эдгар уважительно посмотрел на меня. Спросил:
– Включить инфракрасный обзор?
– Зачем? – Меня стала бить дрожь. – И так все ясно.
Эдгар снова работал с компьютером. Фотографии, схемы, несущиеся по экрану строчки.
– Воздействие минимально… Галя даже не будет знать, от кого родится ее дочь. И постепенно уверит себя, что от мужа. И девочка окажется очень похожей на… прототип. Даже замуж выйдет за того же человека, так что повторного вмешательства не потребуется… А к третьему поколению различия почти исчезнут. Надо лишь поработать с Виктором, чтобы он не повторял своих… запоминаний родинок. А то парнишка способен разрушить их семью.
– А какой окажется Катя?
Эдгар облизнул пересохшие губы:
– Я схожу заварю кофе. А ты посиди у экрана. Машина покажет тебе полсотни эпизодов из ваших отношений. Сравнишь сам, много ли отклонений.
Различия отсутствовали. В новом варианте реальности мы гуляли по тем же дорожкам парка. И поссорились из-за любимой Катиной собачки, которой я наступил на хвост. И ели шоколадное мороженое.
Я смотрел в экран, боясь увидеть не тот жест, услышать не то слово. Ожидая, что из Катиного лица вот-вот проглянет другой человек, не лучше и не хуже, просто – другой. Но передо мной была Катя. Именно она. С прежней серьезной гримаской, с до боли знакомой улыбкой, так ярко и неожиданно вспыхивающей. С родинкой на правой щеке…
С чистым генотипом, позволяющим нам жить вместе и иметь детей.
– Я согласен, Эдгар, – сказал я вполголоса. – Я согласен назвать имя твоего сына и изменить Катино прошлое.
– Не изменить, нет! Исправить!
Эдгар стоял за моей спиной. С кофейными чашечками в руках. И коньячным запахом, пробивающимся сквозь фильтры.
Зонд «проявился» на берегу моря. Утро еще не вступило в свои права, звезды только начинали меркнуть. Воздух был прохладным и влажным, слабый ветерок заставлял меня ежиться даже в застегнутой куртке. Куртка была дурацкой, без терморегуляции и подстройки размеров. Впрочем, как и вся моя одежда.