Заряжающий Вяткин сразу пошутил:
– Рельсы прокладывать будут, а по ним бронепоезд пустят – до самого Берлина.
Никто не поверил, но Виктор сразу понял, что перед ним реактивная артиллерия залпового огня. В то время она секретной была, и направляющие, как и снаряды, укрывали от чужих глаз. Каждая боевая машина заминирована была, и в случае окружения или угрозы захвата противником расчет должен был уничтожить установку. Оружие это эффективное, но только по площадям – скоплениям техники и пехоты.
До «катюш» было метров сто, и установку было видно отчетливо. Бойцы опустили опорные лапы, чтобы установку при стрельбе не раскачивало, и отбежали подальше.
Командир установки сидел в кабине. Что он там делал, никто не видел и не слышал, но с направляющей неожиданно сорвался снаряд. С шипением и грохотом он, оставляя дымный след, улетел в сторону немецкого тыла, видимо – пристрелочный был.
А через несколько минут, буквально – с секундным промежутком, каждая машина выпустила все снаряды. Впечатление было ошеломительное, почти шоковое. Огонь, дым, грохот, улетающие к горизонту огненные кометы… Самоходчики смотрели разинув рты.
Батарея «катюш» отстрелялась за несколько минут. Бойцы быстро убрали опорные лапы, и установки тут же уехали, выстроившись колонной. С момента их появления и до момента отъезда прошло не больше четверти часа.
– Ни фига себе!
Самоходчики шумно обсуждали увиденное.
А через несколько минут на место, откуда стреляли «катюши», обрушились снаряды. Немцы успели засечь установки и открыли огонь из гаубиц, но уже по пустому месту. Самоходчики попрятались в щели.
К слову, у немцев тоже был реактивный многоствольный миномет на колесном шасси, прозванный нашими пехотинцами «ишаком» за характерный звук при стрельбе. Но дальность его действия была мала, и ожидаемого эффекта он не дал.
Меж тем фронт придвинулся к Москве, и уже 19 ноября бои велись на подступах к столице. Из города эвакуировали жителей – стариков и детей, вывозили оборудование заводов. Многие здания минировали, готовя их к подрыву. Все делалось под покровом секретности. На улицах сооружали баррикады, а комендантский час был введен еще в сентябре.
Бойцы батареи красили самоходки в белый цвет. Краски не было, но зампотех роты где-то раздобыл известку. Из ветоши соорудили кисти, и все экипажи занялись покраской. На фоне выпавшего снега самоходки теперь не выделялись.
Но и немцы проделали то же самое.
Бои шли тяжелые, каждодневные. Наткнувшись на сильную оборону РККА на подступах к Москве, не осилив взять столицу в лоб, немцы предприняли обходной маневр, зайдя с юга и решив прорваться от Тулы. Вот тогда танкисты и самоходчики и столкнулись с применением подкалиберных снарядов – они пробивали даже броню КВ. Для изготовления твердых сердечников таких снарядов требовались присадки – марганца, ванадия, хрома. С захватом на Украине Никополя наши лишились производства таких сплавов. А к немцам шли поставки на судах-рудовозах из Норвегии и Швеции.