Наконец ложа, замок были изготовлены и соединены со стволом. Ружьецо получилось ладным, но тяжеловатым. Расплатившись и забрав ружье, поехал домой. Дома вдвоем с Сидором мы занялись почти детским делом – лепили из глины, правда, лепили не детские свистульки, хотя я не удержался и сделал одну для развлечения Миши, а формы для пуль. Из запасов свинца отлили в формы несколько десятков пуль и на возке выехали за город, опробовать новинку. Далеко не отъезжали, уж очень велико было нетерпение. Сидор на возке отъехал шагов за сто и поставил в качестве мишени деревянный чурбачок. Я положил ствол на ветку дерева, тщательно прицелился, выстрелил. По тому, что чурбачок даже не пошевелился и по взметнувшейся справа пыли я понял, что не попал, да и Сидор издалека лишь разводил руками. Я поправил целик, зарядил ружье, снова прицелился, выстрелил. На этот раз пуля задела чурбачок, отщепив щепку опять справа. Снова я поправил целик, зарядил и выстрелил. Чурбак кувыркнулся и упал. Сидор осмотрел попадание и крикнул:
– Точно в середину.
Теперь мишень перенесли еще дальше, теперь я стоял метрах в двухстах.
Я прицелился, выстрелил. Чурбак снова упал, было и так понятно, что попал. Сидор поднял чурбак, и я снова повторил выстрел. Опять точное попадание. Мы снова поставили мишень дальше, и я снова стал стрелять. Мне хотелось уяснить, на каком расстоянии можно поразить цель, по размерам сопоставимую с поясной.
Выходило так, что смело можно было стрелять метров на двести пятьдесят-триста, дальше уже был большой разброс пуль, все-таки кустарное производство ствола и домашнее изготовление пуль сказывалось.
Домой я ехал, радуясь как мальчишка, в рязанской дружине и ополчении винтовальных, или, по-современному – нарезных, ружей не было ни у кого. Гладкоствольные – лишь у каждого десятого, да и точно стреляли лишь метров на восемьдесят-сто. В перестрелке я получал преимущество, цена которого – жизнь.
Глядя на меня и результаты стрельбы, Сидор, вначале относившийся к затее с недоверием, попросил и для себя такое же ружье. Заехав к оружейнику, я заказал еще пару таких же и прикупил запас пороха и свинца. На следующий день Сидор отправился подбирать десяток надежных, знакомых с ратным делом людей в мое ополчение, а дома двое холопов отливали из свинца запас пуль для похода, думаю, в походе это будет обременительно.
Потихоньку, но целеустремленно я готовился к походу. Слишком большой оказаться может цена забывчивости. Пришлось идти к тележнику, заказывать повозку, наподобие тех, что были в начале двадцатого века на фронтах Первой мировой – длинную, с дугами сверху для брезента. Задний борт заказал откидным – легче грузить раненых или грузы, кузнецы сделали рессоры. Во всем, где это было можно, я старался сделать жизнь свою и окружавших меня близких людей более комфортабельной.