Слабость подобна вирусу: она сама собой передается от носителя к носителю, от системы к системе. В различные периоды своей жизни и работы Гэбриел выжил благодаря комбинации удачи, безжалостности и способности улавливать в людях изъяны. И прожить он планировал еще много-много лет. Работа поддерживала внутри него молодость. Без этих своих «развлечений» он бы уже завял и умер, во всяком случае так ему иногда казалось. При этом Гэбриелу, несмотря не все его таланты и инстинкты выживания, не хватало знания самого себя, чтобы понять: внутри себя он завял уже давным-давно.
– А что там Блисс? – задал вопрос Луис.
– Пока ничего не слышно.
– В тот день, когда мы устранили сына Лихагена, за рулем сидел Детка Билли.
– Я в курсе.
– Теперь его нет. Исчез и Баллантайн – по словам Хойла, убит. Если все эти убийства связаны с Лихагеном, то остаемся только мы с вами.
– Что ж. Тогда чем скорее мы все это дело подчистим, тем у нас больше оснований быть довольными, – подытожил Гэбриел, вставая. – Когда будет что еще сказать, я выйду на связь. Тогда ты и сможешь окончательно определиться с решением.
Ушел он тем же путем, что и явился. Луис остался сидеть, размышляя над всем сказанным. Информации теперь больше, чем на момент их встречи, хотя в целом все еще недостаточно.
* * *
Со своей приступки на гаражной крыше Ангел молча наблюдал за продвижением Гэбриела. Вот зловещий старикан добрел до конца проулка, вот остановился на развилке улицы и огляделся, словно в нерешительности, куда потянут ноги, направо или налево. Мимо неторопливо ехал старенький «Бронко» с номерами другого штата. Вот автомобиль притормозил, и в темноте салона дрогнули острые короткие вспышки. Старик согнулся, а из его спины вырвались какие-то клочья на темных струях – куски плоти и одежды, вырванные пулями. Тело плавно, в согбенной позе опустилось на брусчатку, а вокруг начала расплываться вишнево-красная лужа. И вместе с тем, как она ширилась, из холодеющего тела с каждым неверным ударом сердца истекала жизнь…
Ангел потрясенно, хотя и без огорчения, смотрел.
* * *
– Он будет жить. Еще какое-то время.
Луис с Ангелом находились у себя на квартире. Дело было под вечер. Звонок поступил Луису – Ангел не знал, от кого, а спрашивать не стал. Он лишь выслушал, что ему потом пересказал сам Луис.
– Живуч, старый ублюдок, – произнес Ангел. Тепла в его голосе не было, и от Луиса это не укрылось. – Если б ему было надо, он бы послал тебя на смерть, даже глазом не моргнув.
– Почему же, – возразил Луис. – Разок бы, наверное, все же моргнул.