– Как ты думаешь это сделать? – спросил Ангел, но ответ сложился сам собой.
Задняя дверь отворилась, и из проема под навес крыльца вышла женщина. Не старая, по виду на пятом десятке, но ее старила одежда явно с чужого плеча, а также седина, чересчур обильная для этих лет. Лицо женщины говорило о нелегкой жизни, разочарованиях и обращенных в прах надеждах и чаяниях.
Оглядев незваных гостей, а также их оружие, она как будто даже не струхнула.
– Вам чего? – бросила строго хозяйка дома.
– Нам бы помощи, мэм, – ответил Луис. – Прибежища, а еще позвонить по телефону.
– Вы всегда так за помощью ходите, со стволами-то в руках?
– Нет, мэм.
– Мы, так сказать, жертвы обстоятельств, – виновато улыбнулся Ангел.
– Не могу никак. Ступайте себе подобру-поздорову.
Такая храбрость вызывала у Луиса уважение. Не так много женщин вот так запросто отсылают двоих вооруженных мужчин куда подальше.
– Прошу прощения, мэм, – сказал он. – Но мне кажется, вы не вполне понимаете, что здесь происходит.
– Понимаем прекрасно, – раздалось сзади.
Луис не пошевелился. Что будет дальше, он знал. Спустя пару секунд в спину ему уткнулась двустволка.
– Ты чуешь, что это, сынок?
– Да.
– Вот и хорошо. Тогда будь добр, брось ствол. И товарищ твой может сделать то же самое.
Луис повиновался, выпустив из рук «штейр», но одновременно как бы невзначай скользнув правой рукой к «глоку» у себя на поясе. Чьи-то пальчики шустро подхватили с земли «штейр» и забрали его вместе с оружием Ангела.
– Двинешь руками хоть на дюйм, сынок, и я тебя заверяю: умрешь – не успеешь даже почувствовать следующей дождинки у себя на лице.
Рука Луиса застыла. Его жестко обхлопали с боков, и «глок» оказался изъят. Тот же голос осведомился насчет пистолета у Ангела. Ответ прозвучал быстро и честно. Покосившись влево, Луис заметил, как Ангела обыскивает рослый молодой человек и снимает с его пояса оружие. Теперь они были абсолютно безоружны.
Стало слышно, как шаги сзади отступили. Луис медленно обернулся. Ангел уже смотрел на двоих мужчин, что появились из-за сарая. Один был примерно на седьмом десятке. От дождя его прикрывала широкополая шляпа. Второй, который их обыскивал, – моложе, лет под тридцать – был без головного убора. Дождевая вода, беспрепятственно проникая сквозь короткие редковатые волосы, будто слезами струилась по бескровному, синевато-бледному лицу. Левый глаз молодого человека, судя по всему, не имел сетчатки. Он был белесым, как его кожа, словно в него из нее перелилось что-то недужное, отравленное, выев из глаза весь цвет. Оба мужчины были вооружены: старший – двуствольным дробовиком, младший – берданкой. Между ними стояла девчушка лет всего-навсего семи или восьми, нелепо наряженная в плащик с Микки-Маусом и ярко-красные башмачки. У нее в ногах лежало оружие, отобранное сейчас у Ангела с Луисом. Вид стволов ей, похоже, совершенно нипочем, как и то, что стоящие рядом с ней взрослые – с ружьями, уставленными в еще двоих дядь.