Его взяли в хибаре возле Лейк-Плэсид. С ним была девушка. Плененный попросил ее не трогать. Девушку связали, сунули в рот кляп и оставили плакать в ванной. То, что ее не убили, – снисхождение слабое, но к плененному не проявляли и этого.
Видел он уже с трудом. Один глаз заплыл полностью, и на этом свете, пожалуй, уже не раскроется. Губы были расквашены, зубы выбиты. Сломаны ребра – сколько именно, не разобрать. Кара обстоятельная, но не садистская. Похитителям требовалась информация, и через какое-то время они ее получили. После этого избиение прекратилось. Человек стоял, утопая коленями в земле и предвидя скорое расставание с жизнью.
Со стороны дома приближался мини-вэн. Подъехав по изрытой колеями грунтовке к могиле, он остановился. Задние дверцы открылись, и послышалось урчание мотора: оттуда на землю опустился пандус.
Коленопреклоненный повернул голову. По пандусу медленно съезжала инвалидная коляска с костлявым старческим силуэтом. Фигура была укутана одеялами, как какой-нибудь младенец-переросток, а голову от вечерней прохлады защищала красная шерстяная шапочка. Лицо почти полностью скрывала кислородная маска – во всяком случае нос и рот. Кислород подавался из приделанного к спинке коляски баллона. Различались лишь водянистые карие глаза. Коляску толкал мужчина на пятом десятке, остановившийся, когда она оказалась в полуметре от коленопреклоненного.
Старик крупно дрожащими пальцами снял маску.
– Ты знаешь, кто я?
В ответ последовал кивок, но старик продолжал говорить, как будто не получил ответа. Его палец указывал на надгробие.
– Мой первенец, – сказал он. – Мой сын. Ты убил его. За что?
– Какая тебе разница? – разбитыми губами произнес коленопреклоненный.
– Существенная.
– Пшел к черту, – устало ответил коленопреклоненный. Губы снова начали кровоточить. – Я сказал им все, что знаю.
Старик поднес к лицу маску и заговорил лишь после того, как сделал сиплый вдох.
– Я долго тебя искал, – сказал он. – Ты спрятался хорошо, вместе с остальными виновными. Трусы, все до единого. Ты думал, я полностью уйду в свое горе, но этого не произошло. Я ничего не забыл и искал, не переставая. Я дал обет, что его могила будет полита их кровью.
Коленопреклоненный отвел глаза и плюнул на землю возле надгробия.
– Кончай, – бросил он. – Мне до твоего горя дела нет.
Старик поднял немощную руку. На коленопреклоненного сзади пала тень, и в спину его впились две пули. Лицом вперед он рухнул на могилу, и его кровь начала впитываться в землю.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул сам себе старик. – Началось.