Я пробираюсь на другой конец кровати и сворачиваюсь там в клубочек, молясь о том, чтобы поскорее уснуть.
— Не так далеко, черт возьми, — ворчит он. — Сюда, сладенькая.
Я медленно выдыхаю и двигаюсь ближе к нему спиной, пока тепло мужчины не останавливает меня. Он обнимает своей тяжелой рукой мою талию и подтягивает меня ближе — пока я спиной не прижимаюсь к его груди. Мое сердце ускоряется. Есть что-то в этом близком, интимном контакте, что волнует меня. Хоть я и привыкла спать с Бекки, у меня определенно нет привычки быть в таком близком контакте с мужчиной всю ночь напролет. Что уж говорить о том, кто уже превратил меня в лужицу гормонов. Господи.
Его грубая рука ложится на мое голое бедро, и у меня тут же сбивается дыхание. Его пальцы поглаживают кожу, направляясь к животу, слегка лаская меня. Я напрягаюсь, потому что жду, когда его рука переместится в местечко между бедер, забирая то, что я хранила большую часть своей жизни.
— Расслабься, — ободряет он сонным шепотом. — Сегодня ночью больше ничего не будет.
Он продолжает поглаживать меня: мой бок, низ живота, бедро, будто проверяя меня и давая возможность привыкнуть к нему. Тепло его дыхания на моих волосах и руки, ласкающие мою кожу, не дают мне расслабиться, но в итоге я привыкаю к этому. Мои глаза закрываются, и прежде чем ускользнуть в сон, я наслаждаюсь успокаивающими прикосновениями, которыми он награждает меня.
Глава 4
Софи
Не знаю, чего я ожидала, но следующим утром, повернувшись в гигантской постели, я обнаружила, что Дрейка уже нет. И только смятые белые простыни были единственным доказательством того, что он вообще тут был. Он хороший партнер для сна. Тихий и верный своему слову — он ничего не пытался со мной сделать.
Я неторопливо потягиваюсь и нежусь в кровати. В шикарной ванной мне предстоит выбор: я умираю, как хочу воспользоваться роскошным душем с его шестью насадками, но решаю сделать все быстро на тот случай, если внизу меня ждет Дрейк.
Причесавшись, я иду вниз в поисках кофе. В доме абсолютная тишина. Когда я прохожу комнату за комнатой на пути к кухне, у меня возникает чувство, словно я иду по музею.
Дрейк сидит за барной стойкой, склонившись над своим «Айпадом» с чашкой дымящегося «Эспрессо».
— Доброе утро, — говорю я.
Его взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим, уголки губ опускаются в неодобрении. Я чувствую, что прерываю его. Он набирает еще что-то на планшете и вновь поднимает на меня глаза, на этот раз не хмурясь:
— Доброе.
— Есть кофе?
Он сказал мне, что я могу чувствовать себя как дома. И поэтому я пытаюсь отделаться от чувства, что должна забиться в темный угол дома и прекратить его отвлекать.