Его глаза нерешительно оставляют мои, и хоть я и чувствую, что он хочет продолжить тему, он держит язык за зубами и снова наполняет мой бокал.
― Что произошло сегодня на работе? ― Я помню, как он сказал, что у него был тяжелый день.
Его взгляд становится жестче, и он смотрит на темно-синее море, становясь тихим. Мне приходит в голову, что я действительно не знаю, чем он занимается. Он очень скрытен, касаемо своего бизнеса.
― С работой ничего. На самом деле, кое-что… личное, что появилось неожиданно. Мне нужно поехать в Нью-Йорк и позаботиться об этом.
― Нью-Йорк? Когда? ― Конечно, то о чем я хочу знать, на самом деле, это его личное дело в Нью-Йорке, ведь фактически я ничего не знаю о его прошлом.
Он пожимает плечами.
― Скоро. Возможно, в эти выходные. ― Его тон говорит мне, что эта не та тема, которую он хотел бы обсуждать, но мне не нравится мысль о его отъезде.
Я хочу вернуть кокетливое, игривое настроение, которое кажется, слиняло вместе с моими жалобами на скуку, независимо от личной драмы Колтона, хмурящегося на океан.
― У меня есть идея, ― объявляю я, спрыгивая со стула. ― Оставайся здесь.
Он кивает и смотрит, как я ухожу через стеклянную дверь.
Я бегу трусцой наверх и перерываю все свои туалетно-косметические средства, пока не нахожу его.
Мое дыхание слегка сбивается, когда возвращаюсь обратно на улицу. Глаза Колтона опускаются, чтобы посмотреть, зачем я уходила. В руке у меня бутылочка масла:
― Я подумала, тебе не помешает немного расслабиться. ― Я соблазнительно машу перед ним бутылочкой масла и улыбаюсь.
Он смотрит на меня с любопытством, словно пытается понять мои мотивы. Мне никогда не приходило в голову, что он может предположить, что я делаю это из обязательства. Это был простой жест, что-то хорошее, что сделаешь для друга или парня, после того, как у него был тяжелый день.
― Раздевайся, ― приказываю я, указывая на его рубашку. Я не позволю ему превратить это в нечто странное.
Он выполняет, наблюдая за мной, пока расстегивает рубашку и пожимая плечами, стряхивает ее. Хоть я и должна уже привыкнуть видеть его раздетым, но каждый раз его мужская красота поражает меня с новой силой. Его подтянутая грудь и точеный пресс можно облизывать в лунном свечении. Сосредоточься, Софи. Это не то, что происходит между вами. Я глубоко вздыхаю и делаю движение, призывая его перевернуться на живот. Бросая рубашку на палубу, он перекатывается и ложится на живот.
Недолго думая, я залезаю на него, сажусь прямо на его зад, устанавливая ноги по обе стороны от его бедер.
― Я не слишком тяжелая? ― спрашиваю я.