…Они шли, почти не останавливаясь, до темноты. Шли по компасу на север — лес был дикий, почти тропический, а Равновесие занимало центральную и северную части Индостана. Они шли по тропам, пересекли несколько оврагов. Тропы были хорошие, но, судя по следам, звериные. Несколько раз слышали рев, урчание, видели слонов. С темнотой стали, зажгли костер-, поели. Спать не хотелось — пять часов, как проснулись, не до сна. Посидели, попили кофе, послушали «ти-ти-ти» радиомаяка баросферы. Достали фонари, пошли дальше. У них было всего, на все про все, восемь суток — запас нового «Криолятора». Впрочем, они не думали о возвращении. Шли, светя под ноги фонарями. На рассвете увидели скалистую гряду, пошли к ней, и в скалах, на безопасном месте устроили привал, поели как следует и несколько часов, поспали. Сон успокоил взвинченные нервы, и они потратили два часа на рекогносцировку — поднялись по осыпям до верха и осмотрелись. На севере, километрах в пятнадцати, намечалась река. Идти к ней было лучше сверху, по скалам, как раз успевалось до темноты дойти и переправиться на надувной лодке. Трехгодичная полоса невезения кончилась, они это чувствовали.
— А здорово я тебя натренировал, Вовка?
— Признаю. Растряс ты меня, растряс… По кулуару пойдем?.
— Давай по кулуару. Запасные очки не забыл?
— Кажется, нет. Странное ощущение, Рафа… когда приемник крутили — в эфире пусто, а в остальном, будто мы на тренировке.
— Одичали мы, дружочек. Мама Кланя, наверно, волнуется.
— Не знаю, — Володя сосредоточенно лез по осыпи. — Камни! Не знаю, Рафа. По-моему, не только мы одичали — привычка, понимаешь, могучая штука. Раз волновалась, два, сто раз, на двухсотом привыкла. Защитная реакция мозга. А сказать ей — обидится.
— М-м, наверно, так… левей держи. А не кажется ли тебе… — начал Рафаил и замолчал.
Володя не стал его выспрашивать. Когда Рафаил не хотел говорить, спрашивать его было безнадежно, а кроме того, Володя знал, о чем хотел спросить друг, и Рафаил знал, что Володя знает. Что их безумное упорство — тоже привычка. Поиск следовало бросить год назад. Сто двенадцать лет назад, думал Володя. Если бы у Кольки был радиоприемник, он тоже… Ох, как странно, дико и странно. И унизительно. Если бы интересы института не совпадали с их интересами — давно бы бросили поиск… Но повезло, наконец. А вдруг теория брешет, зависимость не линейная, а степенная.
Он закряхтел и споткнулся, как прежде. Одичали! Об этом не стоило говорить. В сущности, они не верили безупречной теории. Эмоционально не желали принимать, хотя вся эта теория базировалась на их же наблюдениях.