Обсидиановый нож (Мирер) - страница 486
— Ха! Я соскучен по всему, по югу и по северу. Прогуляюсь. Твердая земля, хорошо…
Из рундука появилась на свет потрепанная замшевая сумка. Уим бросил в нее одно, другое, расписался в бортжурнале и надел — набекрень — парадную командирскую каскетку.
— Традиция, — застенчиво сказал он. — Я готов. Хайдаров кивнул в сторону рундука. — Приборную информацию по НО ты оставляешь?
— Сперантов забрал полный комплект. А мне — зачем? Пусть каждый занимается своим делом. Я не физик и не специалист по контактам.
— Пожертвуй тогда мне, — сказал Хайдаров и положил в сумку ролик магнитной ленты — плотный, массивный, в упругом белом чехле. На Земле он будет довольно тяжел.
Зачем взял он ролик? Что надеялся узнать? Пророки всегда ошибаются, но Хайдаров был твердо, пророчески уверен, что луч прожектора, направленный на Землю, ушел навсегда. До скончания времен. И еще он знал — и ничто не могло поколебать его уверенности — что Уим прав. В непознаваемой дали, у прожекторного пульта некто понял все и поспешно увел луч, и отныне также считает себя виновным в смерти пилота Юнссона.
Пассажирской дорогой — через кольцевые коридоры и литерные люки — они поднялись к шлюзовой, нырнули в тесную капсулу бота. В крошечных иллюминаторах дрожала огнями ночная сторона Земли. Хайдаров взглянул на часы — почти двенадцать часов прошло с той минуты, когда он ступил на палубу «Мадагаскара». Должен быть день… Он еще раз посмотрел в стеклышко и различил изогнутую цепочку огней — Панамский перешеек. Корабль вернулся на другой причал Корабельной орбиты, на противоположное прежнему место. Вернулся в ночь.
Хайдаров пожал плечами. Почему-то стало досадно.
Командир Уим хмуро смотрел перед собою из-под парадной каскетки.
Рассказы
Дождь в лицо
I
— Крокодилы! — оглушительно заорал попутай.
Андрей повернулся на левый бок и посмотрел вниз, туда, где полагается быть ночным туфлям. Между прутьями настила была видна вода — цвета хорошего крепкого кофе. За ночь вода поднялась еще на несколько сантиметров.
Оставались последние секунды ночного отдыха. Он вытянулся в мешке и закрыл глаза. Примус шипел за палаткой, и через клапан проникал запах керосиновой гари, а от Аленкиного мешка пахло Аленкой. Счастливые дни в его жизни. Вот они и наступили, наконец.
— Эй, просыпайся!
Через краешек сна он услышал сразу ее голос, и отдаленный шум джунглей, и шорох и скрипы Большого Клуба, и совсем еще сонный, полез из мешка и натянул болотные сапоги. Настил, сплетенный из тонких лиан, провис к середине и почти не пружинил под ногами. «Давно пора сплести новый, — подумал Андрей. Сегодня я натащу лиан».