— Мне Вас жаль.
— Ладно… Только почему мы до сих пор на “Вы”? Мне кажется, это даже глупо как-то… Может, перейдём на “ты”?
— Охотно, — согласилась Аля, — тогда, Серёжа, договорились: я прихожу вечером вместо тебя. А адрес бабушки есть в личном деле Ярослава.
— Я сейчас гляну. Да схожу в изолятор. Туда ведь можно?
— Воробьёва ведь проникла.
— Воробьёвой движут всепроникающие чувства.
Сергей проводил Алю до ограды детдома, потом сходил в кабинет директора, посмотрел личное дело Ярослава, записал название деревни, захватил в воспитательской книгу с немецкими сказками и немного конфет, и пошёл в изолятор.
Ярослав сидел на подоконнике и болтал ногами, против чего абсолютно не возражала находящаяся тут же медсестра Ксенечка. Почему, Сергей сразу понял. Ярослав диктовал Ксенечке какие-то стихи, а та их записывала.
— Да, — задумчиво протянул Сергей, прислонившись к дверному косяку, — чем только в нашем детдоме больные воспитанники не занимаются…
Ярослав спрыгнул с подоконника и улёгся на кровать. Вид у него был абсолютно довольный.
— Таскают в изолятор грязных животных, — продолжил Сергей, — да стишки медсёстрам читают.
— Ой, Сергей Фёдорович, не мешайте нам, — отмахнулась Ксенечка, — мне надо ещё хотя бы пару стихотворений о любви. А у него всё равно температуры уже нет, так что ничего страшного не будет. Давай, Ярик, дальше.
— А зачем Вам такое количество?
— Надо, — Ксенечка отвернулась, — а Вам вообще не полагается тут быть, это изолятор. Тут больных детей держат, заразных.
Сергей засмеялся, потом положил книжку на стол рядом с Ксенечкой и сказал:
— Записывайте. Очень красивое стихотворение:
Вот весна… И чудится мне
В чьём-то царстве бреду я несмело
Вот весна. Я целую тебя
Осторожно и неумело.
Вот весна. Многолетний покой
Если я где-нибудь обнаружу —
В это царство иду за тобой,
В этот сад, что ещё не разбужен.
В этот сад, где звучит рок-н-ролл
И гармония хрипнет небрежно.
Обнимая берёзовый ствол
В необманутом царстве надежды…
— Это стихи мужчины к женщине, — вздохнула Ксенечка, — а мне надо, чтобы были от женщины к мужчине.
— А Ярослав, конечно, таких знает кучу…
— Не кучу, — возразил Ярослав, — просто у меня память хорошая, и я кое-какие случайно помню. А это хороший стих. Повторите ещё раз, пожалуйста.
— И ты с двух раз запомнишь…
— Да, — кивнул Ярослав.
— Повторю вечером. А ты мне немного книгу почитаешь, хочу твой немецкий послушать в нейтральной ситуации…
Сергей вышел, размышляя о том, как завтра уже в это время он будет у бабушки Ярослава и как он скажет ей, какой у неё хороший внук, и, если что, предложит ей свою помощь. Например, чтобы Ярослав иногда на каникулах приезжал бы к Сергею, и они бы занимались языком…