Избранная лирика (Уткин) - страница 2

На первую страницу
Бунтарский жар
В нас не ослаб!
Мы выросли,
Как вырастает
Идущий к пристани корабль.

1925

Девушке

Ни глупой радости,
Ни грусти многодумной,
И песням ласковым,
Хорошая, не верь.
И в тихой старости
И в молодости шумной
Всего сильней
Нетерпеливый зверь.
Я признаюсь…
От совести не скрыться:
Сомненьям брошенный,
Как раненый, верчусь.
Я признаюсь:
В нас больше любопытства,
Чем настоящих и хороших чувств.
И песни пел
И в пламенные чащи
Всегда душевное носил в груди!
И быть хотел
Простым и настоящим,
Какие будут
Только впереди.
Да, впереди…
Теперь я между теми,
Которые живут и любят
Без труда.
Должно быть, этот век,
Должно быть, это время —
Жестокие и нужные года!

1926

Стихи о дружбе

Я думаю чаще и чаще,
Что нет ничего без границ,
Что скроет усатая чаща
Улыбки приятельских лиц,
Расчетливость сменит беспечность,
И вместо тоски о былом
Мы, встретясь,
Былую сердечность
Мальчишеством назовем.
Быть может,
Рассудочной стужей
Не тронем безусых путей.
Быть может,
Мы будем не хуже
И все-таки будем не те…
Вот девушку любим и нежим,
А станет жена или мать —
Мы будем все реже и реже
Любимой ее называть…

1926

Двадцатый

Через
Речную спину,
Через
Лучистый плес
Чугунной паутиной
Повис тяжелый мост.
По краю —
Тишь да ивы,
Для отдыха — добро.
А низом — прихотливо
Речное серебро.
На тишь,
На побережье
Качает паровик…
— Я,
   милая,
        приезжий,
Я
  в отпуск,
        фронтовик…
Сады родные машут!
Здесь молодость текла,
И золотые чаши
Подняли купола.
Привет вам,
Отчьи веси!
С победой
И весной!..
Но что-то ты не весел,
Мой город дорогой.
Дома тихи
И строги.
И не слыхать ребят.
И куры на дороге,
Как прежде, не пылят.
И яблони бескровны,
И тяжелы шаги,
И на соседских бревнах
Служивый… без ноги.
Да, ничего на свете
Так, запросто, не взять —
Когда родятся дети,
Исходит кровью мать!
Но вот
И наши сени.
Но вот
И милый кров,
Где первые
Сомненья,
Где первая
Любовь.
И в этом
Все, как прежде, —
И сад,
И тишь,
И крик:
— Я,
   бабушка,
         приезжий,
Я
  в отпуск,
         фронтовик.
И, взгляд последний бросив,
Старуха обмерла:
— Иосиф,
       ах, Иосиф,
Я так тебя
       ждала!
И я в объятьях стыну…
— Иосиф, это ты?!
. . .
Чугунной паутиной
Качаются мосты.
И мчатся эшелоны
Солдат,
Солдат,
Солдат!
Тифозные перроны
Под сапогом хрустят.
По бедрам
Бьются фляги,
Ремень, наган — правей.
И синие овраги
Под зарослью бровей.
В броне,
В крови,
В заплатах —
Вперед,
Вперед,
Вперед! —
Страдал и шел
Двадцатый
Неповторимый год!!

1927

Звенья

Пятнадцатилетию комсомола

Вспоминаю
С истинным восторгом
То, чего не знала просто ты:
Героизм,
Одетый в гимнастерку
Неправдоподобной красоты.
Вот они —
Встают передо мною
Юноши
В семнадцать-двадцать лет
Недоступной
И живой стеною
Следующая страница