– Откуда?
– От отца досталось.
– А мне за что щедрость твоя?
– За то, чтобы ты дружину в мою землю не вводил. Народ они пограбят и обидят.
– Сам приеду, – великий князь пошел к коню. – Жди.
– Я тебя, великий князь, на подъезде встречу и леском сюда приведу. Не надо, чтобы челядь этот кошель видела.
Князь Игорь отсутствовал недолго, но этого времени вполне хватило, чтобы молодые волки Годхарда склонили вершины берез по указанию Ярыша. Накинули две веревки, прикрепили их концы к стволам соседних деревьев, а петли развернули на земле, присыпав первыми осенними листьями.
– Теперь уходите, – велел Ярыш, когда все было сделано. – Не надо вам, молодым, грех на душу брать.
– Из-за него наш отец погиб, – сказал старший.
– Из-за него многие погибли. Но то – наша боль. Родовая. Она затишья не знает.
– Хоть бы глазком поглядеть, как он за отца муки примет, – робко вздохнул младший.
– Коли ко мне в гости пожалуете, расскажу, – угрюмо усмехнулся Ярыш. – А сейчас ступайте.
Братья ушли. Когда они скрылись в густом подлеске, из соседних кустов вышли Горазд и Мстиша Свенельдыч. Молча осмотрели склоненные, туго натянутые веревками березы, присыпанные листвой петли. Потом Мстиша спросил, не глядя:
– Зачем ты их к себе позвал?
– Не знаю, – Ярыш вздохнул. – Может, им легче будет?
– От чего легче?
– Что не видели ничего. На душе спокойнее.
Видно было, что на душе самого Ярыша было совсем не спокойно. Мстиша внимательно посмотрел на него, хотел было что-то спросить, но в лесу послышались шаги.
– Идут, – сказал Горазд.
Все беззвучно скрылись в кустах, где молча разошлись каждый к своей веревке. И обнажили мечи. На прогалину вышли оба князя. Игорь и Мал.
– Через поляну, – сказал древлянский князь.
– Иди вперед, – настороженно буркнул Игорь.
Вождь лесных славян молча пожал плечами, спокойно пересек поляну и остановился на противоположной стороне. Порылся под кустами, поднял кошель.
– Вот твои камни, великий князь.
Увидев кошель, князь Игорь пошел к нему, как завороженный, не глядя под ноги. Он был сейчас слеп и бесстрашен, как запоздалая осенняя муха.
– Руби! – крикнул Ярыш, как только увидел, что ноги великого князя Игоря попали в обе петли…
С шумом взметнулись освобожденные от растяжек березы, и разорванное пополам тело последнего Рюриковича закачалось над поляной.
Только никто не танцевал под хлеставшей с высоты кровью. Не те наступали времена…