Конечно, есть еще Горазд. Умен, опытен, способен давать хорошо продуманные советы. Но еще его отец Стемид перед смертью просил их прикрывать свою дружбу и свою конечную задачу обычным дружинным приятельством. Так они и поступали до сей поры, стараясь встречаться не часто, чтобы подозрительный Рюрикович, у которого – Свенельд в этом был уверен – имелось достаточно своих глаз и ушей в его воеводской дружине, не насторожился, не стал проверять да перепроверять, когда и что именно Свенельд и Горазд говорили друг другу. И поэтому Горазда лучше в древлянские дела не замешивать. Горазд нужен для иной, последней, куда более опасной, клятвенно подтвержденной цели. Последней задачи, решить которую они обязаны, даже если ради этого решения кому-то из них придется расстаться с жизнью или свободой.
И еще есть Мстиша. Пока не посвященный в тайны и клятвы старшего поколения. И Мстишу, и Горазда ради той, главной задачи следует оставить в стороне от решения древлянского вопроса, к которому рано или поздно вернется великий князь. Значит, остается одно– немедленно скакать в Киев для тайной встречи с Берсенем. Но без личного разрешения князя Игоря Свенельд не имеет права оставить дружину даже на считанные дни. Значит, надо испросить это разрешение, сославшись, скажем, на тоску по жене и детям.
Свенельд всегда добросовестно продумывал свои решения, а решив, как именно следует поступать, никогда не откладывал действий. И уже на следующее утро поспешил в загородную усадьбу Игоря, куда князь перебрался, получив столь щедрый подарок от Византии.
– Ну, что там еще? – с неудовольствием спросил он, как только воевода вошел в его покои.
– До меня дошел слух, великий князь, что моя жена скрывает от меня свою болезнь. Разреши проведать ее, я давно не был дома, и это меня беспокоит.
– Я повелел тебе готовить обе дружины к походу против древлян, воевода.
Игорь велел Свенельду готовить только собственную дружину. О дружине княжеской ничего сказано не было. Но Свенельд лишь молча поклонился. Кажется, великому князю понравилась покорность обычно довольно строптивого воеводы.
– Три дня. Через три дня ты явишься ко мне, и мы окончательно решим о твоем походе к этому… Да, Гремячему броду.
– Будет, как ты повелел. – Свенельд еще раз поклонился, прижав правую руку к сердцу.
– Ступай.
Через час воевода выехал в Киев Следовало, конечно, ехать вместе с верным Ярышем, но Ярыш должен был пока наблюдать, что творится в усадьбе Ольги Кроме того, мельком сверкнул какой-то особенный взгляд князя, поймав который, Свенельд сразу понял, что имя Ярыша – не для вечно недоверчивых ушей Игоря. Тогда промолчал, а утром, подумав, взял с собою Мстишу, что уж никак не могло обеспокоить князя Игоря. Отец с сыном ехали проведать захворавшую мать по его же разрешению, что выглядело вполне естественным делом.