Когда же я стала стелить постель, вздыхая по оставшемуся в Элидиане одеялу, он вылез и спросил:
— Хозяйка, тебя обидели?
— Нет, с чего ты взял?
— Мет сказал, домовой госпожи Лауры.
Не знаю, кто такая госпожа Лаура, но скорее всего ведьма. Это их домовые считают не хозяйками, а госпожами.
Оказалось, я угадала. Госпожа Лаура оказалась главной целительницей и, естественно, ведьмой. Как она могла узнать, что эти придурки пьяные меня обидели, я так и не поняла. Предположим, в окно видела, как я из административного корпуса выбегала… ну и что? Может вспомнила, что дома горячий утюг оставила.
Задала этот вопрос Пину. Он как‑то весь скрючился, а затем робко спросил:
— Хозяйка, ты никому не скажешь?
— Никому, чем хочешь поклянусь…
Кому я что могу сказать, если никого тут не знаю и никому не доверяю? Мой домовой успокоился и сообщил:
— Это наш самый большой секрет. Вообще‑то ведьма может велеть своему домовому узнать, что происходило в доме…. А домовые могут спросить у вещей.
Спросить у вещей? Здорово. Маги так сделать не способны. У домовых какая‑то своя, особая магия.
— Но административный корпус…
Пин посмотрел на меня своими глазками — бусинками как на тупую корову.
— Хозяйка, вся школа — один дом. Если ты хочешь узнать, что те, кто тебя обидел, сказали, когда ты ушла, я могу тебе показать… Но… Ведьма может мне приказать, а ты…
— Дай угадаю. Вежливо попросить?
Пин радостно закивал, так, что, казалось, у него сейчас голова оторвется.
— И чем‑нибудь вкусненьким угостить.
Ага, а у меня пустой хлеб и чай. Есть, правда, баночка варенья, Соль с собой положила… Но мне оно самой нужно.
— Тогда давай до завтра. Завтра я съезжу в город и привезу всяких припасов. А чего бы ты хотел в качестве вкусненького?
Пин запрыгал на месте и весело захлопал в ладошки.
— Сливочную тянучку. Обожаю сливочные тянучки. И леденец на палочке.
* * *
С закупками пришлось повременить.
Утром я открыла глаза и сразу же в ужасе их закрыла. Решила, что спятила на нервной почве или в связи с отсутствием личной жизни у меня эротические видения начались…
Посудите сами: прямо в спальне напротив моей постели на табуретке устроился ректор. Не такой, как вчера: элегантный, подтянутый, чисто выбритый и, как я и полагала, восхитительно красивый. Сидел и глазел на меня спящую.
Он заметил, что я уже не сплю, потому что сказал:
— Дорогая, хватит прикидываться спящей. Я тут уже полчаса жду твоего пробуждения.
Значит все‑таки не сон и не галлюцинация. Я натянула одеяло повыше и раскрыла глаза пошире. Он только того и ждал.
— Отлично. Как тебя там, Марта? Я пришел извиниться и поговорить.