В «Первой власти» показаны махинации крупной транснациональной корпорации САФ, которая с помощью испанского аристократа, маркиза Гарсона, открывает в Испании свой филиал, не брезгуя при этом самыми грязными методами. Иностранные дельцы пытаются использовать Гарсона в своих интересах, прибегая к чисто мафиозным средствам. Но аристократ оказывается вполне способным «учеником» — он сам «переигрывает» САФ. Впрочем, в конечном итоге выигрывают все участники этих нечистых махинаций — в накладе остаются лишь потребители, ущерб наносится государству. Таков смысл этого произведения. Отметим, кстати, что в этом романе появляется адвокат-детектив Лисинио Салинас, который впоследствии действует в качестве главного персонажа во всех произведениях писателя: человек на словах циничный, но на деле глубоко порядочный, жаждущий справедливости, болеющий за свою страну, не приемлющий потребительскую лихорадку, которую навязывает испанцам Запад.
В «Первой власти» писатель заявил о своей теме, которой остался верея и в последующих книгах.
Но, как говорит Педро Касальс, он считает этот роман самым слабым, поскольку он был «первой пробой пера».
— Только после появления в 1983 году романа «Посредник» у меня появилась настоящая уверенность в том, что я выбрал правильный путь и имею шансы состояться как писатель, — признается мой собеседник. — Тогда-то я поверил в то, что настрой на актуальность, на тематику, волнующую в данный момент миллионы читателей, полностью оправдан...
Реакция на роман «Посредник» была в Испании особенно острой в частности потому, что это произведение непосредственно откликалось на событие, которое на протяжении долгого времени лихорадило страну. Чтобы советскому читателю была яснее подоплека этой книги, имеет смысл более подробно остановиться на этом событии.
В начале 1982 года, вскоре после того, как Педро Касальс опубликовал свой первый роман, в нескольких районах Испании разом вспыхнула загадочная эпидемия, против которой врачи оказались бессильны. Проходила неделя за неделей, болезнь десятками косила людей (всего за несколько месяцев скончалось около 600 человек, а около 25 тысяч навсегда потеряли здоровье), во никто не мог установить, чем же вызван этот загадочный недуг, который сначала называли «атипической пневмонией», а потом «токсическим синдромом». Страна переживала настоящую драму: в последней трети XX века в ней, словно в мрачные времена средневековья во время эпидемии чумы или холеры, сотнями гибли люди, а медицина ничего не могла поделать, чтобы покончить с этим ужасом. Вспышка эпидемии прекратилась так же внезапно, как и началась.