Сала весь побагровел. За каких-нибудь пятнадцать секунд он с самой высокой ступеньки самоуверенности и бурного ликования оказался низвергнутым на самую низшую ступень подавленности и отчаяния.
Несколько мгновений спустя Жаумет вскочил и, не понимая, что радуется невпопад, строя при этом шута, закричал:
— Прекрасно! Прекрасно! Все получилось по-нашему, мы его уговорили! Вот это — ход! Мы еще покажем этому надменному бельгийцу!
— Да, уговорили... Но только ничего мы ему не покажем. Оказывается, он обо всем знает, даже про марку Гарсиа. Так что не удалось вам его переиграть. Он держит нас на мушке... Мне даже представилось, как он в меня прицеливается...
Жаумет попытался переубедить своего шефа, но безуспешно. И это его безмерно удивляло — он был искренне уверен, что удалось устранить самую большую опасность, когда-либо нависавшую над «империей Салы».
Суббота, 16 января
Масия, которую арендовал Салинас, была массивным, внушительным строением прямоугольной формы, которое опоясывала открытая галерея — через нее и входили в дом. Внутри было неожиданно уютно и мило, белые стены увешаны картинами, среди которых выделялись пейзажи пляжей и купален начала века и репродукции известных полотен из музеев Нью-Йорка и Парижа. В одном из углов гостиной были аккуратно сложены на ребро десятка два картин, которые не успели еще повесить. Воздух в доме, казалось, светился, а росшие возле окон кусты лавра наполняли его терпким ароматом.
Алекс вернулся в Барселону на своем «рено-5». Он хотел быстрее покончить со статьей о Пикассо, обещанной редакции как результат поездки, а уже потом, полностью освободившись, заняться делом о краже масла.
Салинас проснулся часов в десять и решил прогуляться к дому Ренома, что был минутах в пяти ходьбы от масии. Он застал Ренома оживленно беседующим с сеньором Себастьяном — владельцем Ператальяды, дома, в котором жил Реном, и четырех сотен гектаров, что окружали обе постройки.
— Здравствуй, адвокат! — приветствовал его сеньор Себастьян.
— Потрясающий день. Солнце-то какое... и никакой Трамонтаны, — весело ответил Салинас, питавший симпатию к старику.
— Если так и дальше будет продолжаться, боюсь, летом нам воды не хватит, — пожаловался Реном.
Они поговорили обо всем и ни о чем, наслаждаясь замечательным зимним солнцем, которое случается в Ампурдане только в дни, когда не дует Трамонтана. Затем Салинас вернулся к себе и расположился в патио, уютно устроившись в шезлонге. Положив ноги на торчавший рядом пенек, он погрузился в чтение «Долгого прощания» Реймонда Чандлера