В этот момент в комнату вошел Марк. Взглянув на Эша, он покачал головой:
— Вы смешны, брат. — Голос звучал неприятно бодро.
Эш был уверен, Марк нарочно нацепил эту маску радости, чтобы позлить его. Еще больше его утвердило в этой мысли то, что тот уселся в кресло напротив и посмотрел на него со счастливой улыбкой на лице.
— Я даже не прикоснулся к ней, вы же знаете.
— Это не имеет значения. Впрочем, я тоже.
— А это имеет значение. — Марк резко встал и повернулся. — Целомудрие укрепляет характер.
Эш едва удержался от грубого высказывания. Он хотел провести время с братом, наладить отношения, а не разрушить их окончательно.
— Если вам интересно, — продолжал Марк, — скажу, что она напоминает мне Хоуп.
Эти слова заставили Эша вспомнить о сестре. Перед глазами возник образ молодой девушки с красивыми темными волосами и очаровательной улыбкой. Это лицо он не забудет никогда, даже если очень захочет. Сейчас она была бы уже взрослой женщиной. Так бы и было, если бы герцог Парфордский начал действовать, когда Эш просил его об этом.
— Что же ты помнишь о ней?
— Немногое. Ее руки. Смех. Помню, что после ее смерти все в одночасье изменилось. Словно Хоуп была хранителем всей доброты этого мира, и когда она ушла… — Марк пожал плечами. — Все закончилось. И я очень хорошо запомнил весь ужас от осознания того, что ты один в этом мире, совершенно беззащитный.
— Мисс Лоуэлл совсем не требуется от меня защищать.
— Она работает на Далримплов, Эш. Что будет с ней, когда мы уедем и вернутся Ричард и Эдмунд? Вы хотите оставить ее в их власти?
Он не представлял себе, что вообще оставит ее. Но если сказать об этом сейчас, Марк будет дразнить его еще больше.
— У меня и мыслей не было о том, что произойдет, когда мы уедем, — натянуто произнес Эш.
— Разумеется, не было. — Марк произнес эти предательски прозвучавшие слова обычным равнодушным тоном.
Эш внутренне содрогнулся. Он не мог заставить себя отвести взгляд от брата. Марк выразился мягко, но от этого каждое сказанное им слово жгло еще сильнее. Взгляд его при этом был столь пронзительный, какой может быть только у человека, на собственном жизненном опыте испытавшего последствия ошибок других.
— Я думаю о ближнем каждую чертову секунду своего существования. Именно поэтому мы с тобой здесь, поэтому я хочу дать тебе…
— А вы все еще продолжаете нестись во весь опор, оставляя за спиной разрушительные вихри.
Проклятье. Чувство вины тем непереносимее, что брат не упускает случая указать на его недостатки. Эш был единственным, кто торжественно поклялся самому себе, что защитит младшего брата от всех невзгод. Он молча кивнул, когда отец сказал им, что мама уже зашла слишком далеко. Эш тогда обещал умерить ее пыл, но проиграл.