Девочки продолжали смеяться. Густав Вениаминович, обычно такой неопрятный, глядящий поверх своих очков с толстыми линзами, теперь выглядел настоящим щеголем.
– Вы только посмотрите! У него проколоты уши!
– Это признак целителя, – сказал Елисей, переводя взгляд на Водяную Колдунью и меняя стекла на своих тяжелых круглых очках с красных на синие.
– Да, ты не замечала раньше? – спросила Анисья.
– Нет. – Полина удивленно покачала головой.
– Когда маг из неофита превращается в настоящего целителя, ему прокалывают уши в верхнем краю ушной раковины. Это – отличительная особенность. Своего рода опознавательный знак.
– Для чего? – спросила Маргарита.
– Да много для чего, – отозвался Матвей, друг Елисея, придвигаясь ближе к Огненной Колдунье. – Но мне кажется, что ни одной веской причины этот обряд не имеет – просто соблюдение традиции.
– Как это не имеет веской причины! – усмехнулся Елисей. – А разве то, что это рассмешило таких очаровательных девушек, не является для тебя веской причиной?
* * *
– Пойдемте, – уговаривал Арсений, глядя на Митю с Севой. – Я в кои‑то веки решил подарить девушке свечку, а вы мне все портите. Пошли со мной.
– А мы‑то тебе зачем? Мы же не пойдем вместо тебя дарить твоей девушке свечку! – улыбнулся Сева.
– Ну, одному как‑то не по себе.
Митя хлопнул застенчивого Арсения по плечу и засмеялся:
– Ну, хорошо. Ради такого дела…
– Э‑эй. Я не пойду, – отрезал Сева. – Вы как хотите, но только без меня. Давайте тогда встретимся часа через два‑три на этаже, ладно?
Митя вмиг помрачнел.
– Муромец. – Сева посмотрел на друга. – У меня под дверью этих свечек не меньше десятка сегодня было. Ты думаешь, тебе бы самому это понравилось? Ты думаешь, это очень приятно, когда на тебя все так таращатся?
– Ну, знаешь…
– Нет, это совсем не приятно и не приводит меня в восторг, – разозлился Сева. – По крайней мере, страшно неприятно то, что потом все потенциальные парни этих девиц предъявляют мне претензии.
Митя с нечитаемым выражением лица уставился на Севу, и так они несколько секунд молчали, глядя друг на друга. Арсений растерялся окончательно.
– Пойдем, составим компанию Арсению, но уйдем сразу, как только начнется дарение свечей.
– Да ты можешь остаться там, – сказал Сева. – Я подожду тебя наверху. Просто… они же будут все ждать, что я тоже кому‑нибудь что‑нибудь подарю. А я терпеть не могу все это, сам знаешь.
– Уйдем пораньше, если девушки достанут тебя.
Друзья направились к Огненному чертогу. Сева плелся позади и недоумевал, как вообще мог нравиться праздник Покрова? Не то чтобы Сева был против такого повышенного внимания к собственной персоне со стороны девушек, в этом он, конечно, обманул Митю, но просто вся эта романтика наводила на него тоску.