– Я не знаю, – тут же ответил он довольно резко. Любовь казалась ему чем‑то слишком сентиментальным. Она определенно была придумана для девчонок, чтобы им было о чем сплетничать и чем хвастаться перед подругами. – По крайней мере, я не знаю такого чувства, которое спасает города.
– Но зато отдать жизнь – это да. Как‑то ближе к истине, – рассудительно сказал Митя.
Девушки захихикали.
– Митя знает, что говорит, он же помолвлен, – сказала одна из них.
– Не завидуйте, не завидуйте! – со смехом подыграл Митя. – Дядя Митя знает побольше вашего, это точно!
Ответом ему был взрыв девчачьего смеха.
Маленькое озеро, покрывшееся коркой льда и присыпанное снегом, уже было близко. А за ним виднелась и гора, с которой уже больше десятка ребят спускались на санках, кувыркаясь и вереща.
У Севы захватило дух. Он обожал снег и скорость. Митя улыбнулся, ему тоже не терпелось взобраться на холм, оседлать салазки и стрелой пуститься вниз.
– Постой, – послышался голос Пелагеи. – Сева, погоди секундочку.
– Не могу, – ответил Сева. Разговор о любви его не прельщал. Он внезапно почувствовал свою несостоятельность по сравнению с этими полными жизни и эмоций девушками и лучшим другом, словно ему не было доступно что‑то, что было доступно и понятно им.
– Иди к ней, – шепнул Митя. – А я пока разыщу Анисью и отберу у нее вторые санки. Встретимся у подножья горы.
Не дождавшись ответа, Митя отправился на поиски младшей сестры. Ноги его проваливались в глубокий снег, оставляя на нерасчищенной дороге синие следы. Сева поглядел на удаляющегося друга, а потом развернулся и направился к поджидавшей Пелагее. Она стояла одна – подружки ее остались у озера.
Пелагея была красивой и розовощекой. «Пожалуй, – подумал Сева, – она и правда могла бы быть причастна к чувствам, спасающим города, если бы только я мог точно понять, что именно это за чувства». Пухленькая, но зато складная и обаятельная. Пелагея и спасенные города. Что ж, может, из этого что и выйдет?
– Почему ты без головного убора? Замерзнешь ведь. Что ты хотела?
– Я хотела… – опешив от столь резкого обращения, Пелагея растерялась. – Может быть, ты все‑таки составишь нам компанию?
– Я не могу, сегодня провожу день с друзьями. К тому же не хочу кататься на коньках.
– Тогда мы могли бы к вам присоединиться…
– Не стоит, – отрезал Сева, но, заметив расстроенное выражение, появившееся на миловидном лице Пелагеи, мягко, как бы невзначай, добавил (кому же не хочется спасать города?): – Но, если хочешь, встретимся вечером.
– Вечером? – ее глаза блеснули. – Да, было бы замечательно. Тогда я разыщу тебя.