- Так что случилось с Амандой прошлой ночью? - спросил я, равнодушный к его терзаниям.
- Кажется, вы и сами прекрасно видели, - сквозь зубы процедил Питер.
- Видел, - не стал отрицать я. - Но хотел бы ещё понимать.
Он поднял на меня яростный взор.
- Что тут понимать?.. Вы превратили последнюю из моих дочерей в демона. Видели, какова теперь Аннабель?.. Раньше она не была такой. Она была доброй, милой, сообразительной девочкой...
- Сообразительности у неё и сейчас не занимать, - усмехнулся я.
- ...а теперь и Аманда вскоре станет такой же.
- Что за дрянь они вылили на неё? Такую тёмную жидкость, которая расползалась по царапине, будто живая...
Питер взглянул на меня мрачнее некуда. И заявил:
- Чужую кровь.
- Демонов? - не сдержал усмешки я.
Он, впрочем, никак не отреагировал на мой саркастический тон.
- Да. Демонов. Они заразили её. Превратили в одну из них.
- Но Аманда не ведёт себя, как Аннабель. Она как будто и не изменилась. Может быть, на неё этот ваш ритуал не подействовал?
- Я не знаю!.. - сорвался вдруг Питер. - Я знаю об этом ненамного больше вас, и я изо всех сил пытался уберечь её, спасти единственным способом, который, я думал, может помочь...
- Какой такой способ? - заинтересовался я. За это утро Питер уже второй раз утверждал, будто пытался помочь Аманде, но я всё не мог понять, что из его действий могло относиться к спасательной операции. Ну не пачка же денег, переданная с Чарльзом Нортоном, в самом деле?..
- Боюсь, сейчас скрывать всё равно уже бессмысленно, - вздохнул Питер. - Я пытался выдать её замуж.
Я едва не рассмеялся от удивления.
- И что?.. Брачный контракт содержал бы условие о невозможности получения её Орденом?..
- Вовсе нет, - разозлился Питер. - Но стоило бы ей забеременеть, и её собственное проклятие было бы снято...
Я даже опешил на мгновение.
- Ух ты. Интересный способ.
Питер отвёл глаза.
- Я не уверен, но подозреваю, что это могло помочь, - сказал он и, помедлив немного, добавил: - Так случилось с их матерью, Ивонной. Моей первой женой.
Я молчал, ожидая продолжения, и Питер действительно продолжил. По-видимому, он так долго держал это в себе, что сейчас был готов выговориться даже перед человеком, которого ненавидел. А может быть, наоборот, чувствовал себя свободным именно поэтому.
- У Ивонны знаки на руках проявились немного позже, чем у Аманды - ей тогда стукнуло уже двадцать два. К тому времени мы уже давно были обручены, и до свадьбы оставалась пара недель, не больше. И вот, в какое-то утро я застал её в слезах, и она сказала, что расторгает помолвку, но объяснять причин не хотела. А мы ведь любили друг друга, любили искренне... В общем, я пытался уговорить её не делать глупостей или хотя бы объясниться, и в конечном счёте... соблазнил её.