– Отлично, отлично! Просто отлично. Белоснежка, браво!
Тинка восторженно поднялась на сцену и опустила ладонь на руку исполнительницы главной роли. Та вздрогнула. Она заметила, что тяжело дышит. Ее руки дрожали, и она даже удивилась, что на них не было крови. Девушка чувствовала на них теплую, липкую жидкость. Липкую, как клубничное варенье. Она снова побывала где-то в другом месте, снова так погрузилась в роль, будто все произошло на самом деле.
– Разве это правдоподобно, что она остается наблюдать, как я умираю? Разве не лучше быстрее сбежать? – спросил Алекси, почесывая спину.
– Это ключевая сцена. Месть Белоснежки, – возразила режиссер. – Конечно, ей надо ненадолго остановиться. И зрителям в этом месте нужна передышка. Кроме того, мы же не реалистическую драму ставим!
Голос Тинки вновь стал раздраженным, как нередко бывало и раньше, когда она говорила с Алекси.
– Ладно-ладно, ты ж режиссер… Тебе виднее, – ответил парень.
Затем он повернулся к Белоснежке:
– Ты не можешь быть поосторожнее с этой расческой в следующий раз? У меня царапины остались!
Алекси показал ей красные следы на шее.
– Ладно, извини, – развела та руками.
Девушка почти не была удивлена. Она не удивилась бы, даже если б из шеи ее партнера по спектаклю текла кровь. Ей никак не удавалось вспомнить, остановилась ли она в нужный момент.
– На сегодня достаточно, – сказала Тинка и хлопнула в ладоши.
Все начали раскладывать свои вещи по сумкам. Сампса подошел к Белоснежке и обнял ее.
– Сегодня я приду к тебе на ночь, и мы сможем поиграть в Белоснежку и Охотника, – прошептал он ей на ухо.
– Охотник же умер, – усмехнулась его подруга. – Или это будет некрофилия?
– Я могу восстать из мертвых, если ты соблазнишь меня.
Режиссер спектакля заметила, как они шепчутся, и глаза ее сузились:
– Давайте уйдем прежде, чем этим двоим придет в голову снять эту комнату на ночь.
Алекси усмехнулся. Белоснежка не смогла понять интонации Тинки. Это зависть или что-то еще? Что-то чернее зависти? Еще более острое и колючее?
В вестибюле их ждала странная картина.
На полу были разбросаны лепестки роз.
– Чьи шуточки? – спросила Тинка остальных.
Но в ответ все только поглядывали друг на друга и пожимали плечами.
– Здесь не должно быть никого, кроме нас, – заметил Сампса.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? – громко закричала режиссер.
– Кто-нибудь… кто-нибудь… нибудь… будь… будь… – отскакивало эхо от стен пустого коридора. Никто не ответил.
– Как странно, – пробормотал Алекси.
Белоснежка смотрела на лепестки и чувствовала их пьянящий аромат, щекочущий ноздри. Она знала, что это для нее. Тот, кто за ней следит, хочет напомнить ей о Розе. Он еще не знает, что она вспомнила имя сестры. Это принесло ей немного удовлетворения. Теперь девушка знала, что она ближе к разгадке тайны, чем думает Тень.