Братья замолчали. Похоже, они ждали следующего хода Натана Спейда в этой небольшой, но потенциально смертельной игре. Мэтью прикинул, что эта суровая пара ростом ему примерно по кончик носа.
— Рад знакомству, джентльмены, — сказал он и повернулся к Арии.
Он прошел не более двух шагов, когда кто-то из Таккеров изобразил влажный, противный неприличный звук. Другой отозвался скрежещущим смехом, от которого у Мэтью шевельнулись волосы на затылке.
— He останавливаемся, — приглушенным голосом сказала Ария.
На ее лице застыла улыбка, но темно-синие глаза блестели еле сдерживаемой яростью — или чем-то вроде страха, если такое чувство вообще было ей знакомо. Заметно было, что близнецы Таккеры — не любители хороших манер, и Мэтью подумал, что его маскировка — и его полезность — могли бы завершиться прямо у входа на этот причал, если бы эти двое взорвались. А индейская девушка, похоже, вполне может послужить бочонком пороха.
Вот оно, подумал Мэтью, открывая дверь берлины. Красавица в другой карете наверняка индеанка. Не из той страны, откуда родом Сирки, а из того племени, откуда Прохожий-По-Двум-Мирам.
Он влез на кожаное сиденье и оказался напротив той стриженой блондинки, одетой в мужской наряд.
Она нацелила на него глаза цвета золотого эля.
— Вы капаете мне на ботинки, — сказала она.
Голос был низкий, сдержанный, и не без зловещих ноток.
— Прошу прощения.
Он тотчас изменил положение, чего, скорее всего, не сделал бы Натан Спейд, но он все еще оставался в душе и в манерах Мэтью Корбеттом. Надо это исправлять, подумал он. Посмотрел на третьего пассажира берлины — кругленького лысого мужчину с тремя подбородками. Этот индивидуум, одетый в бежевый костюм и темно-зеленую рубашку, брал себе понюшку из золотой табакерки. За круглыми очками водянисто-голубые глаза казались больше, и красные жилки на них выступали сильнее. Край правого уха был украшен семью маленькими золотыми орнаментами в виде различных геометрических фигур. Губы у него были тонкие, как бумажник у нищего, а нос картошкой необъятен, как амбиции лорда Корнбери. Возраст его, прикинул Мэтью, где-то около пятидесяти.
— Доброе утро, — сказал этот человек, зарядив обе просторные ноздри порцией чихательной пыли. — Я Огастес Понс. Вы Натан Спейд.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Да, я он.
Никто из двоих не протянул руку.
— Ага, — слегка кивнул Понс, и сонные глаза мигнули. Когда он говорил, толстые щеки колыхались. — Мы ждали вашего приезда. Я уже почти месяц торчу на этом острове. Почему, если позволите спросить, ваш путь сюда занял столь долгое время?