Он стал перебирать различные варианты, и тут услышал, как вскрикнул человек. Выглянув из окна налево, он увидел, что четверня лошадей второй берлины грохочет рядом с их экипажем почти колесо в колесо, хотя эта опасная дорога не приспособлена для двух параллельно едущих повозок. Оказалось, что кучера отодвинули силой, на его месте с вожжами в руках восседает Мэк Таккер, а Джек тем временем осатанело хлещет кнутом над головами запряженных в их берлину лошадей.
— Бог мой! — хрипло каркнул Огастес Понс. Глаза у него стали огромными. — Они же сейчас…
По борту кареты хлестнул кнут. Понс дернулся, просыпал почти весь табак из открытой табакерки. В воздухе закружилась коричневая пыль. Мэтью увидел, как Джек Таккер скрипнул зубами и замахнулся кнутом на кучера берлины, везущей Мэтью и его спутников. Наверное, удар угодил в цель, потому что раздался отчаянный крик боли. Следующий удар кнута сделал с кучером что-то особенно мерзкое, потому что братья осклабились и подпихнули друг друга локтями.
Мэтью ощутил с тревогой, что скорость становится опасной на этой и без того неровной дороге. Тут не было ни стены, ни ограждения, и если два колеса соскользнут с обрыва, берлина тут же последует за ними.
А Джек Таккер с лихорадочным румянцем на лице начал нахлестывать упряжку кареты Мэтью, разгоняя лошадей еще сильнее. Мэтью заметил с нарождающимся страхом, что кучер, избитый кнутом, сполз с козел и бросил вожжи. И они сейчас сидят в неуправляемой карете в дюймах от неминуемой катастрофы. Минкс Каттер поняла это в тот же миг и весьма не аристократично буркнула:
— Усраться!
Мэтью подумал, что в сложившейся ситуации это не исключено.
— Прекратить! — гневно крикнула неистовым братьям Ария Чилени.
В этот горячечный момент Мэтью хладнокровно отметил про себя, что с тем же успехом можно было приказывать ветру перестать дуть или океану перестать гнать волну: у ирландских близнецов раскраснелись лица, глаза сделались безумными. Они разыгрывали драму собственного сочинения и не собирались останавливаться, пока… пока что? Карета с Натаном Спейдом не слетит с обрыва?
Будто подчеркивая эту мысль, кнут снова хлестнул, теперь уже по краю окна Мэтью, отбив кусок черной краски.
Лишенные управления лошади понеслись еще пуще, колеса мчащейся кареты Таккеров толкнули колеса берлины Мэтью, край в край, и вся конструкция, содрогнувшись, отчаянно заскрипела.
— Вот сволочи! — вскипела Ария. Она перегнулась через колени Мэтью, высунулась в окно. — Прекратите! — заорала она братьям. — Прекратите, или вам конец, слышите?