— Эдгар Смайт, — сказал джентльмен слева. Голос прозвучал так, будто молотом стукнули по ведру с гравием, и барабанные перепонки Мэтью протестующе задрожали. Смайт — тот самый седобородый и седовласый человек, поднимавшийся по лестнице навстречу Мэтью сегодня утром, имел невероятно скучающий вид. Он был в том же черном костюме с гофрированной синей рубашкой. Со стула не встал, руки не подал, а сразу же вернулся к бокалу красного вина, который пестовал в ладонях как любимое дитя.
Мэтью заметил на столе пригласительные карточки с золотыми буквами. На той, что лежала напротив Смайта, значилось: «Д-р Джонатан Джентри», но место пустовало. Мэтью подумал, что врач еще не спускался, видимо, лечит сам себя. Рядом со Смайтом перед пустым стулом лежала карточка для Минкс Каттер, которая также еще не пришла. Напротив нее лежала карточка «Натан Спейд», рядом с ней — «Ария Чилени». Рядом с местом Минкс стояли три пустых стула. Карточки против них гласили: ближайшая — «Мэк Таккер», следующая — «Мисс Штучка», третья — «Джек Таккер». «Милое будет зрелище», — мрачно подумал Мэтью.
— Наш отважный спаситель! — провозгласил Огастес Понс, сидящий через один стул от Арии Чилени. Лицо с тремя подбородками улыбалось, пламя свечей играло в стеклах очков и отражалось от лысого темени.
— Правда же, вы с мисс Каттер отбрили как следует этих плохих мальчишек?
Он распахнул рот, и тонкий как веточка молодой человек с кудрявыми каштановыми волосами, сидевший между ним и мадам Чилени, проворно влил бокал красного вина в раздвинутые губы, блестевшие как слизни. Этот юноша был одет в зеленовато-синий костюм, и щеки у него были румяные, как у херувимов на потолке. Ярко-голубые глаза при взгляде на хозяина искрились удовольствием.
— Спасибо, Пупс, — сказал толстяк, когда юноша убрал бокал и промокнул салфеткой третий подбородок Понса. — Мистер Спейд, садитесь же наконец и поведайте нам о ваших приключениях в Лондоне!
— Лучше оставьте свое при себе, мистер Спейд, — посоветовала белокурая женщина, сидящая от Понса по другую сторону. — Язык этого человека может принести массу неприятностей.
— Это языки других людей приносят неприятности мне, — возразил Понс с благодушной улыбкой. — Правда, Пупс?
Пупс хихикнул — весьма противно.
— Подойдите перемолвиться словцом, мистер Спейд, — сказала Матушка Диар. — Дайте-ка мне оценить вас.
У нее были широкие плечи, распиравшие медно-желтое платье с красными оборками и синими кружевами на шее и манжетах. Мэтью подумал про себя, что платье это подходит ей не более, чем шелковые туфельки — ломовой лошади.