— Господи! — потрясенно прохрипел он. (Нет, маловато.) — Господи Иисусе! — Лицо у него до сих пор было искажено ужасом. — Ты спятила? Что ты тут делаешь?
— Хожу за тобой, — ответила она вызывающим тоном да еще и подбородок выставила как оружие. — Я знаю, так нельзя. Может быть. Но я видела, как ты вышел из дома, потом свернул налево, хотя обычно идешь направо. Значит, ты отправился не в «Галоп», и не к Салли Алмонд. И ни в одно из тех мест, куда ходишь обычно. Я знаю, что не права. Может быть, — повторила она, словно просила его о понимании. — Мэтью, я о тебе беспокоюсь. В смысле… волнуюсь. Как друг. Ясно?
— Мне ясно одно — что тебе здесь не место! — Он быстро оглянулся через плечо на проклятые окна. Должно быть, уже зубами скрипят. Точат ножи и насыпают порох. С ума сойти, каким он становится дураком. Такое разгильдяйство могло стоить ему жизни, будь она из убийц Фелла. — Шаг назад! — сказал он ей. — Шаг назад!
Она послушалась, и он шагнул к ней — компенсировать тот шаг, что сделал, выходя из укрытия.
— Ты за мной шпионишь? Да? Берри, у меня опасная работа! Нельзя вот так подкрадываться ко мне сзади!
— Опасная? — В девичьем голосе появились стальные нотки, и Мэтью тут же понял, что снова опростоволосился. — Чем опасная? — Она взглянула ему за спину, на ту сторону Нассау-стрит. — Это дом доктора Мэллори. Что там опасного?
— Я не могу объяснить.
— Еще как можешь!
— Иди домой, — сказал ей Мэтью.
— Я теперь ни за что не уйду, даже если… если… — она запнулась, подыскивая образ пострашнее и выпалила: — Даже если бык Брут ворвется в этот переулок! Нельзя же просто заявить, что есть опасность…
— Не повышай голос, — предупредил он.
— …опасность, и после этого гнать меня домой как ребенка! — договорила она, понизив голос почти до шепота.
Она увидела движение в доме Мэллори — кто-то смотрел из окна. Потом этот кто-то отошел, и она устремила вопросительный взгляд на Мэтью.
— В чем дело?
— В чем бы ни было, дело мое. Я тебе уже сказал, чтобы ты…
Берри шагнула вперед, внезапно оказавшись с ним лицом к лицу. Мэтью вдохнул ее запах: аромат корицы и роз, ощутимый даже в такой холодный вечер. Девушка не отводила от него взгляда.
— Ты, — сказала она спокойно, но твердо, — мне не сторож. Иногда я даже сомневаюсь, друг ли ты мне. Но я тебе друг, хочешь ты того или нет. О своих друзьях я беспокоюсь, и если вам, сэр, это причиняет неудобство, то придется уж вам потерпеть. Я достаточно ясно…
Слово «выразилась» она сказать не успела.
Потому что какая-то стена внутри Мэтью Корбетта треснула и поддалась, слегка, чуть-чуть — и лучик теплого света, пробившийся в трещину, заставил его взять Берри ладонью за затылок и поцеловать прямо в губы.