Я старался двигаться бесшумно, напрягая слух, чтобы вовремя уловить малейший звук. У меня не было желания наткнуться на полицейский патруль, который наверняка заинтересовался бы мною и мог арестовать, справедливо полагая, что ни один честный человек не появится здесь в такое время. Но еще больше я опасался внезапного нападения бандитов, которые, как говорили, могут скрываться среди руин. Поэтому я придерживался середины дороги и избегал ее обочин, тонущих во мраке и таящих неведомые угрозы.
Добравшись до вершины холма, я повернул налево, на длинную и прямую главную улицу, и с замирающим сердцем, судорожно сжимая рукоятку пистолета, прошел около полумили, пока не увидел впереди слабый отсвет бивачного костра полицейского поста. Еще через несколько минут ходьбы улица кончилась, я осторожно высунулся за угол крайнего дома на старую площадь, бывшую раньше центром города. Я увидел деревянный навес и две армейские палатки, возле которых были привязаны с полдюжины знаменитых белых верблюдов — дромадеров Эссекс-паши. Посреди площади пылал огромный костер, а вокруг сидели на корточках с десяток египетских полицейских.
Я неслышно пустился в обратный путь, все так же по середине дороги, считая перекрестки и не убирая руку с пистолета, из боязни, что головорезы уже крадутся за мной по пятам и могут наброситься в любой момент.
Отсчитав шесть поворотов, я свернул в переулок, идущий к основанию холма, а затем, следуя инструкциям, еще раз повернул направо. Я без труда отыскал дом аль-Саида и, обнаружив проход и нишу, где мне было велено ждать, прошел дальше и спрятался в двадцати ярдах от этого места. Там, с бьющимся от волнения сердцем и сгорая от нетерпения, я стал дожидаться последующих событий.
Минуты тянулись мучительно долго, но ни один звук не нарушал тишины вокруг, и я уже начал думать, что Гамаль успел вовремя предупредить своего сообщника.
Вдруг где-то неподалеку покатился камень. Я тут же напряг слух и услышал мягкую поступь крадущихся ног. Еще секунду спустя я заметил какое-то движение в тени, сгустившейся у поворота на главную улицу. Мне показалось, что она чересчур размыта, чтобы принадлежать одному человеку и, пристально вглядываясь во мрак, внезапно увидел четыре приближающиеся фигуры.
«Почему четверо вместо одного?» — мелькнула мысль, и я быстро предположил, что они не имеют ничего общего с Гамалем, а относятся к одной из банд, которых я так опасался. Но они дошли до закутка, где я должен был находиться, остановились и начали что-то оживленно обсуждать.
Судя по всему, они были удивлены и раздосадованы, найдя закуток пустым. Отставив в сторону прежнюю осторожность, они вышли на середину улицы, и в слабом свете звезд я наконец-то смог рассмотреть их силуэты. Один из них показался мне странно знакомым и, присмотревшись, я узнал Юсуфа. Я сразу понял, что Гамаль послал его со своими людьми предупредить человека, которому я должен передать наркотик, а если я окажусь полицейским шпионом и приду на встречу — попытаться убить меня. И в подтверждение этой мысли в руке одного из них я заметил слабо блеснувший нож.