— Я бы хотела забыть об этом, — сказала она. — Весьма неприятно, когда тебя избивают. К тому же я перепугалась до смерти, услышав угрозы об отправке в один из портов Красного моря. Но, во всяком случае, худшего из того, что могло произойти, со мной не случилось.
Мы оба расхохотались, поскольку слово «худшее», прозвучало очень комично в ее устах.
Через десять минут, распрощавшись с Хэнбари, мы отправились обратно в Суэц Сильвия поехала с Бельвилями, я опять сел с Лонгдоном и Амином, а раненого Мустафу пришлось оставить в госпитале.
Стояла чудесная погода. Все окружающее пространство было залито ярким солнечным светом, и мы быстро ехали по прекрасному шоссе.
Насыпи по обеим сторонам канала так высоки, что с некоторых точек шоссе поверхность воды совсем не видна, и когда мы огибали южную оконечность Малого Горького озера, нашему взору предстало фантастическое зрелище: перед нами расстилалась девственная пустыня, но прямо через море песка двигался большой пассажирский корабль с дымящимися трубами и развевающимися вымпелами.
В половине пятого наш караван прибыл в Суэц, где мы расстались с Лонг доном; я пересел в машину к Бельвилям, и к восьми часам мы без всяких приключений добрались до Каира.
На следующее утро я встретился с Эссекс-пашой и подробно рассказал о событиях в Исмаилии, хотя, конечно, у него уже имелись официальные доклады Хэнбари и Лонгдона.
Моя вендетта против О’Кива, похоже, зашла в тупик. Закри-бей и Уна, как я узнал, оставались в Александрии; Сулиман Тауфик, владелец сгоревшего «Дома ангелов», и Гамаль были арестованы, но О’Кив бесследно исчез. Приятно было сознавать, что удалось нанести противнику два чувствительных удара: уничтожить один из пунктов торговли наркотиками и шикарный бордель, однако я совершенно не представлял, что делать дальше и, пока Сильвия не поправилась, проводил все свое время с Гарри и Клариссой.
Через день после нашего возвращения из Суэца мы посетили Египетский музей, где хранятся сокровища Тутанхамона. Вся коллекция занимает два огромных зала и насчитывает около тысячи семисот предметов, причем каждый из них по-своему ценен и уникален. Но особенно поражает сохранность сокровищ, выглядящих, в отличие от большинства египетских древностей, так, словно только вчера изготовлены ремесленником.
На следующее утро доктор разрешил Сильвии вставать с постели, и мы вчетвером приступили к делам.
Гарри принес записки, которые оставила ему Сильвия, и она вслух зачитала их нам. Перевод иероглифов верхней половины таблички гласил:
«Я, Геру-Тем, поклоняюсь тебе, Осирис, Владыка Абидоса, Царь Богов, Правитель Вечности, чьи имена бесчисленны, чьи проявления величественны, чьи очертания скрыты в храмах, где поклоняются Ка. Почтение тебе, Изида-Хатор, Божественная Мать. Тебе также, Хор, Божественный Сокол, Царственный Сын, Защитник Воинов. Заступись за меня, Геру-Тема, перед Величественным Отцом в ужасном зале Маати, когда настанет время суда надо мной. Взгляни: я праведный человек. Я знаю имена сорока двух богов и без страха могу подтвердить это перед ними.