— Не пугайте меня, дон Дженовази! Кто приносит вам миллионные доходы? Кто нашел вам профессора Перри Хименса? Карло, что ли? Или ваш любимчик Джино?
— Ну, полно тебе, полно, Чезаро! Успокойся! Я пошутил. Ты знаешь, разрази меня гром, только сейчас вспомнил — на днях из Бразилии возвращается наш ловкач Джузеппе Тисси. Он там малость подзадержался. И там мазурики нам мешают. Везде одни дыры, мой Чезаро. Одни дыры! И их нужно срочно штопать, и крепкими нитками, чтобы опять не расползлись. Да, кстати, как здоровье твоих детишек? Как поживает твоя Джулия? Я вижу, ты стал жить на широкую ноту, Чезаро?
— Спасибо, дон Дженовази, — ответил вежливо Чезаро, потягиваясь в кресле, смекая, что аудиенция подходит к концу; он даже повеселел. Они чувствуют себя хорошо. И надеюсь, с вашего разрешения, дон Дженовази, и дальше будут чувствовать себя так же. Вот только что‑то малыш Джонни простыл, по‑видимому, коклюш.
Чеэаре повеселел по той причине, что ему пришлось пережить томительные минуты, выслушивая вступительную увертюру дона Дженовази. И пуская в ход такие выражения как «я ухожу от вас», Чезаро, без всякой мнимой выгоды, блефовал. Но и сам дон Дженовази тоже вел свою игру по давно разработанной им же самим программе, по правилам, где допускается передергивание карт и объявление новых козырей. И уж кто‑кто, а он, Чезаро Кассини, давно уже изучил все повадки и творческие ходы дона Дженовази. Это была игра, это был театр двух актеров, а точнее, одного, но где сцена и зрительной зал, в котором сидел все время один человек, попеременно менялись местами. И теперь только, после этих ничего уже не значащихся вопросов, дон Дженовази и приступит к тому, ради чего и вызвал его к себе.
— Коклюш? — испуганно воскликнул дон Дженовази. — Ну, это ничего, Чезаро. Ничего. Коклюш можно быстро вылечить.
Испуг дона Дженовази на этот раз был настоящий, неподдельный, ибо он очень ценил свое здоровье и очень любил детей. К сожалению, своих у него не было. Ранняя импотенция, возникшая как следствие его рискованной работы — так говорили врачи — не позволили ему применить все свои возможности еще и в другой области человеческой, вернее, мужской деятельности. Возможно, из‑за этого он и начал рано полнеть, сделался солидным и импозантным. Но и здесь дон Дженовази нашел свои плюсы — его степенность и рассудительность приносили неплохие дивиденды, и он быстро и ловко лез наверх по лестнице успеха их клана. И никогда он не забывал о своём здоровье. По утрам, после зарядки, музицировал минут десять на скрипке, и все веселенькое, бодренькое, настраивая себя на нужный оптимистический лад. Здоровье превыше всего, думал дон Дженовази, набрасываясь потом сходу на овсяную невкусную кашу, удаляющую из организма — как пишут все эскулапы — вредные холестериновые шлаки. И запив чашечкой горячего шоколада, он опять улыбался, опять посмеивался над превратностями судьбы.