Блэр кивнула, соглашаясь.
— Спасибо, что ты здесь. Знаю, ты надеялся на что-то менее серьезное.
Я фыркнул.
— Возможно, но я могу справиться с проблемам.
Мягко поцеловав меня, Блэр улыбнулась.
— Похоже, я была несправедлива к тебе.
— Так и есть, — подмигнул я. — Хотя я просто знаю, как всё правильно скрыть, чтобы не отпугнуть тебя.
Блэр просияла, и в этот момент я почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. В Блэр было что-то родное. Несмотря на то, что мы встретились всего лишь два месяца назад, мне казалось, что я знаю ее уже много лет.
Блэр
Три недели спустя
— Как он? — спросила я у врача, как только мы оказались вне пределов слышимости моего отца.
Доктор Хайнс еще раз взглянул на кардиограмму папы и, поправив очки, перевел взгляд на меня.
— Хорошие новости: теперь, когда ваш отец вышел из комы, он больше не находится в критическом состоянии и на следующей неделе уже может покинуть больницу.
— А плохие новости?
— Согласно последней томографии и МРТ после инсульта у него поврежден небольшой участок головного мозга.
Я вздрогнула.
— И это повреждения непоправимы? — Я быстро смахнула горячие слезы.
— Пока слишком рано судить об этом. Могу только сказать, что прямо сейчас его мышцы атрофировались, потому что он слишком долго пролежал на одном месте, плюс у него проблемы с речью. Также он страдает от незначительной потери памяти. Но это распространённые последствия после сердечного приступа. Большинство пациентов восстанавливаются и могут свободно двигаться и разговаривать. Но, пожалуйста, помните, что процесс реабилитации очень долгий. Может возникнуть некоторые остаточные когнитивные, поведенческие или физические недостатки. Но давайте оставаться оптимистами и держать под контролем процесс его восстановления.
— Хорошо. Спасибо, доктор Хайнс.
Я медленно побрела обратно к палате отца, пытаясь справиться с новостями. Я так радовалась, когда он наконец-таки вышел из трехмесячной комы. Но сейчас было так трудно сохранять спокойствие. Я так отчаянно хотела рассказать папе о Тренте и о том, что тот пытался сделать, но сейчас его нельзя волновать. Ему нужно время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.
— Здесь есть кусочки льда, — послышался голос Дина из палаты отца.
До меня донеслась искаженная речь папы, когда он попытался ответить. Мое сердце разбивалось при этом. Только я собиралась зайти в палату, как слова Дина остановили меня.
— Вам не стоит волноваться, мистер Паркер. — Такого искреннего голоса я у него прежде не слышала. — Вам надо позаботиться о себе.
Я не была уверена, почему сделала шаг назад, прижавшись к стене рядом с папиной палатой.