За короткое время Варненская организация приготовила для нас троих — Бояна Папанчева, Жечо Гюмюшева и меня — соответствующие документы, согласно которым мы были «возвращающимися на родину белогвардейцами». Переодетые в белогвардейскую форму, однажды ранним утром мы затерялись в толпе, заполнившей пристань. У нас почти не было личных вещей, но, несмотря на это, и я, и оба моих товарища несли в руках по чемодану и узлу. В узлах были книги, архивные материалы Васила Коларова, который осенью 1922 года нелегально уехал в Москву вместе с семьей, не взяв никаких вещей. Мы не имели почтовой связи с Советской Россией, поэтому не было никакой другой возможности переправить ему его личные вещи, а главное — книги и рукописи. Нас построили в длинную шеренгу. Сначала тщательнейшим образом с неимоверной подозрительностью проверяли документы, задавали какие-то вопросы, но потом, увидев, что процедура чересчур затянулась, посиневшие от холода офицеры, болгарские и иностранные — из контрольной комиссии по мирному договору, стали проверять кое-как…
Экипаж корабля принял раскаявшихся белогвардейцев как родных братьев. Их угощали вкусными блюдами, поднимали тосты за «благополучный приезд». Пели старинные русские песни и революционные марши, плясали и танцевали до упаду. Эти несчастные, проливавшие кровь под позорными белыми знаменами продажных царских генералов, распродавшие, чтобы не умереть с голоду, одежду и сапоги, только теперь в полной мере осознали свою вину перед матерью-родиной и, как дети, не скрывали своих страданий.
Их надежда стала явью, когда пароход бросил якорь в Новороссийске и «блудные сыновья» оказались в объятиях родины. Музыка, цветы, нескончаемые речи… Я увидел своими глазами, как люди крестились и, обливаясь слезами, целовали родную землю, словно давали ей клятву в верности. Прослезились и мы с Жечо и Бояном — подобное зрелище не могло никого оставить равнодушным. Я запомнил его на всю жизнь. В нем таился большой смысл. И большой урок. Онемей, ослепни, будь готов принять любую смерть, но не поднимай руку на родину!
Мы представились советским пограничным властям, там же, на пристани, встретились с людьми из областного комитета партии большевиков. Бояна Папанчева и Жечо, которые и раньше бывали в Одессе, Севастополе и Новороссийске, приняли как своих. По нашей просьбе в тот же день нас соединили с Василом Коларовым по радиотелеграфу. Коларов поздравил нас с прибытием и сказал, чтобы мы, не задерживаясь, ехали дальше. На следующий же день мы втроем отправились в Москву.