– Не знаю, – потом испытующе заглядывает мне в глаза. – А ты хочешь посмотреть, как я играю?
– Конечно, – отвечаю я и напоминаю себе, что мы с ней просто друзья. Просто друзья. – Иначе бы не спрашивал.
Нова опять облизывается, на этот раз специально, и я подозреваю: уж не для того ли, чтобы я смотрел на ее губы.
– Вот вернемся в город, тогда, если хочешь, приходи, посмотришь.
– Эй, а я как же? – обиженно спрашивает Тристан, бросает сигарету на землю и затаптывает босой ногой. Тут же начинает ругаться – обжегся. – Вот сволочь, горячая какая!
Нова не обращает на него внимания, ее глаза устремлены на меня.
– Только песню я сама выберу.
Я киваю, уже нервничая от того, какой личный у нас пошел разговор.
– Ладно, подходящий план, Нова Рид.
Тристан недовольно фыркает, достает из кармана телефон и начинает набирать эсэмэску.
Нова поворачивается спиной ко мне, лицом к сцене. Прислоняется к моей груди, а ноги ее свешиваются с моих коленей. Я весь застываю, но она будто и не замечает. Вообще она, похоже, очень удобно устроилась, и чем дольше так сидит, тем удобнее становится мне.
– Это отец научил меня играть, – произносит она и снова глотает пиво из бутылки. – Когда мне было шесть лет.
– Он учил тебя играть на барабанах? – Я стараюсь говорить легким тоном, поскольку помню, как в первую нашу встречу она сказала, что ее отец умер.
Нова кивает, перекатывая бутылку в ладонях:
– Он и на гитаре тоже играл, но мне почему-то этот инструмент никак не давался.
Нова, кажется, глотает слезы, и мне хочется ее утешить. Я сжимаю и разжимаю пальцы, а потом кладу ладони ей на бедра так, что она оказывается зажатой у меня в руках. Мускулы на ее ногах напрягаются от моего прикосновения, но она не отстраняется.
– Сколько тебе было лет, когда он умер? – спрашиваю я, поглаживая ее мягкую кожу кончиками пальцев. «Что я делаю, блин?»
– Двенадцать. – У нее перехватывает дыхание.
Певец со сцены кричит что-то вроде: «Девушки, снимайте майки!» Нова несколько раз откашливается:
– Можно, я кое-что спрошу?
Я уже точно знаю, что ее вопрос мне не понравится, раз мы такую тему задели, но киваю:
– Конечно.
Она нерешительно молчит, глядя на звезды в угольно-черном небе.
– Тебе приходилось терять кого-нибудь из близких?
Я слышу, как Тристан рядом покашливает, а потом отворачивается, словно хочет сбежать от этого разговора. Группа начинает играть снова, слышится грохот барабанов и крик в микрофон.
Я отвечаю не сразу:
– Да, приходилось.
Нова кивает и не произносит больше ни слова. Другая бы стала расспрашивать кого и как. Я помню: сразу после аварии всем хотелось знать подробности не только про Лекси и Райдер, но и про меня. Я долго пролежал в больнице. Каким-то чудом тот парень, которого я почти не знал, тот, что целовался с Райдер на заднем сиденье, отделался всего несколькими синяками и царапинами, а водитель другой машины сломал ногу. Вот так. Двое с небольшими травмами и трое погибших.