Он спал долго-предолго, проснувшись с восхитительным ощущением легкости, его почти бесплотное тело размазалось по кровати. Стивен лежал, потягиваясь и наслаждаясь, пока внезапное воспоминание о том, куда "Ворчестер" нес Стивена, не стерло выражение теплого, добродушного и дремотного довольства с его лица.
Одновременно он увидел, как его дверь осторожно приоткрылась, и Киллик просунул в щель свой длинный красный нос. Стивен знал, что Киллик делает так уже в шестой или седьмой раз - точнее сказать не мог, но был абсолютно уверен в этом, как уверен и в словах, что Киллик произнес: если доктор уже проснулся, то капитан будет рад разделить с ним завтрак, а затем неожиданное дополнение о том, что на палубе есть нечто, на что Стивену стоит взглянуть.
Джек оставался на палубе в ночную вахту и еще раз - перед рассветом, когда посвежел ветер. Те немногие урывки сна (а к подобному он привык), оказались глубокими и освежающими. Пронизывающий ветер (ночью холодный) и летящие брызги покончили с большей частью его плохого настроения, и, хотя Джек задерживал свой завтрак до того, как проснется Стивен, ранняя кружка кофе и кусок хлеба с медом восстановили большую часть его обычной добродушия.
- Доброе утро, доктор, - сказал он, когда Стивен, щурясь, вышел на залитый солнцем квартердек. - Взгляни вот на это. Разве не восхитительно? Я не поверю, что ты, при всем твоем морском опыте, видел подобное.
Квартердек оказался переполнен: все офицеры и молодые джентльмены находились там: атмосфера всеобщего азарта, и Стивен заметил, что его близкие друзья выжидательно поглядывали на него с благодушным триумфом, как будто он мог в любой момент рухнуть от изумления.
Он посмотрел на бледно-голубое утреннее небо, чуть более темное море с белыми кружевами пены, число поставленных парусов. Стивен крайне не желал выставлять себя в неблагоприятном свете перед таким количеством сравнительно незнакомых людей, не хотел и разочаровывать своих друзей, и со всей убежденностью и изумлением, какие мог изобразить на пустой желудок, возопил:
- Не думаю, что когда-либо видел. Самое замечательное зрелище, клянусь.
- Ты можешь разглядеть получше вот отсюда, - сказал Джек, подводя его к борту, и, внимательно сопровождаемый восхищенными взорами всех присутствующих на квартердеке, Стивен обозрел массу перекрывающихся треугольных парусов вдоль всего бушприта и за его пределами.
- Вот, - произнес Джек.
- Вот, теперь ты видишь все великолепие. Фока- и фор-стень-стаксель, разумеется, мидель-кливер, наружный кливер, бом-кливер, кливер и летучий кливер! - Джек детально объяснил Стивену, что после долгих экспериментов он нашел, что это - наилучшая комбинация при нынешнем дифференте "Ворчестера" и этих слабых ветрах, назвал огромное количество других стакселей, указал на бизань и контр-бизань, указал на полное отсутствие прямых парусов на грот-мачте и их малочисленность вообще, и искренне заверил Стивена, что, сместив таким образом центр вращения, теперь держал настолько круто к ветру - аж на шесть полных румбов, так что сейчас, при наличии умелых рулевых у штурвала и первоклассного старшины-рулевого, мог забрать ветер у любого семидесятичетырехпушечника своего класса.