— И все-таки, надеюсь, ты разрешишь мне устроить твой день рождения. Мы пригласим ансамбль из Нового Орлеана, будет много шампанского и джина, куча гостей. Все будет так, как ты скажешь.
— Хорошо, дядя Клайд. Если вы действительно хотите этого, то я не против. Потому что вы такой добрый! Ну, вы сами знаете!
Празднование дня рождения оказалось настолько веселым, что превзошло самые сокровенные надежды Арманды. Всю ночь гости танцевали под джазовый оркестр, специально для такого события доставленный из Нового Орлеана. Посередине стола водрузили огромную чашу с пуншем, чье содержимое, напичканное самыми изощренными приправами, постоянно пополнялось. Арманда предстала перед всеми в бирюзовом шифоновом платье, расшитом золотой нитью, с широким золотым поясом, в тон золотой ленте, скрепляющей ее роскошные черные волосы, и золотым серьгам. Когда в четыре часа утра она подошла к Клайду, чтобы пожелать ему спокойной ночи и за все поблагодарить, она была такой же свежей и веселой, как в восемь часов вечера, когда праздник только начинался…
В следующий раз он увидел ее, когда она вошла к нему в кабинет с бледным, как мел, лицом и спросила, видел ли он сегодняшнюю газету.
— Нет, пока еще не видел, — ответил он. — Должен признаться, что после твоего дня рождения я немного устал, поэтому решил отдохнуть и пока еще ничем не занимался. Садись, Арманда, выпей со мной джулеп.
— Вы читали об убийстве эрцгерцога сербского? Ну, прежде читали, я имею в виду… Вам известно об этом?
— Да, но это всего лишь очередной мятеж на этих Балканах. Два года назад там уже был один. Похоже, этим людям нравится убивать друг друга.
— Дядя Клайд, вы, верно, не понимаете, что я пытаюсь вам внушить. Франция вступила в войну… в войну с Германией. Мне надо возвращаться — я должна как можно скорее быть дома.
На этот раз никто из них не обратил внимания на то, что она назвала Францию «домом». Клайд с трудом поднялся, пытаясь успокоить ее. Но слова, полные страха, отчаяния и волнения, так и слетали с губ Арманды, и она не слышала его.
— Пьер — в запасе, его немедленно призовут. В конце концов, Пьер — мой муж, и, что бы там ни было, я люблю его. И всегда любила, хотя пыталась делать вид, что это не так. А Пьеро только семнадцать лет, ему не придется отправляться на войну сейчас, но вскоре придут и за ним, а я не знаю, где он и в безопасности ли. И Джанина тоже! Дядя Клайд, вы же поможете мне поскорее добраться до дома, правда?
* * *
Ларри и Клайд отправились с Армандой в Нью-Йорк, поскольку оттуда корабли отходили чаще, чем из Нового Орлеана. Для нее не составило труда немедленно забронировать каюту, так как в эти дни большинство людей спешили не на восток, а на запад. Устроив Арманду в фешенебельном люксе на «Луизитании», делавшей остановку в Гавре, они заверили ее, что причин для беспокойства нет: все вокруг говорят, что война кончится в течение трех месяцев.