Ларри также был знаком с Тони Манджириано, симпатичным на вид парнем с вечно прилизанными волосами, который был известным дамским угодником и капитаном футбольной команды средней школы Лютчера. Его отец, весьма преуспевающий овощевод, посылал свою капусту, простую и цветную, лук и другие овощи на французский рынок в Новом Орлеане. Тони появился среди призывников в дорогом, прекрасно сшитом костюме, причем к зданию суда его привез отец в сверкающем семиместном туристском автомобиле. С Тони приехал преподаватель английского в средней школе Лютчера Флетчер Траммбулл — миниатюрный человечек лет тридцати, который носил пенсне, висящее на длинной золотой цепочке. Он был единственный из всей группы, кто выглядел испуганным — не изумленным, а именно страшно испуганным; когда он поднимал в присяге правую руку, она явно дрожала, а голос его все время срывался.
Следующий человек, приблизившийся к шерифу Дорнье, не вел себя так, словно очень испуган, но было очевидно его полное смятение, и вскоре выяснилась причина этого: он не понимал и не говорил по-английски, и шерифу Дорнье пришлось произнести для него клятву верности по-французски. Этот был очень низкого роста, с карими глазами, рыжими волосами и веснушчатым носом. Ларри, никогда не встречавший его прежде, вспомнил, что это мальчишка с фермы одного из виноградарей Вашерии. У него было на редкость симпатичное лицо, и он сразу понравился Ларри. За ним вышел еще один не говорящий по-английски угрюмый призывник, видимо, с границы графства. Неопрятный, нечесаный, одетый в рабочий джинсовый комбинезон. Ларри заметил еще одного субъекта, с виду очень тупого, щербатого, с бакенбардами, который, похоже, в сезон ловил креветок. Последний же призывник был настолько невыразительной внешности, что мог бы остаться незамеченным в любой толпе, если бы не его шарообразная голова, ничем не отличающаяся от пушечного ядра, и огромные торчащие уши. Ларри не смог определить ни рода его занятий, ни откуда он прибыл…
Когда все призывники произнесли присягу, шериф Дорнье повел их беспорядочной толпой от здания суда к железнодорожной станции. Эта процессия даже отдаленно не напоминала военного строя. Скоро должен был прибыть поезд, который ночью вышел из Хьюстона и теперь был использован для перевозки новобранцев в Новом Орлеане.
— Итак, вы, все, запомните одно, — говорил по дороге шериф. — Теперь вы в армии, как и будете в ней впредь. Вы сами вступили на доблестный путь генерала Бьюрегарда. Но если вы уже прошли по вашему Новому Орлеану, то теперь вам не сойти с этого пути, иначе вы станете дезертирами. Как только мы прибудем на станцию, я еще раз устрою перекличку и выдам каждому причитающийся билет.