Лева поддерживал с бывшим другом семьи добрые отношения, вернее, сам Хариусов не забывал позванивать три-четыре раза в год и справляться о его делах, но последний раз, как сейчас вспомнил Лева, они разговаривали больше года назад, когда Хариусов, сделавший приличную карьеру при Советах, ушел из министерства в какую-то частную юридическую фирму, как он тогда пошутил: попытался вписаться в рынок. Вписался или нет, Лева не знал. Судя по спокойному, чуть насмешливому, прежнему голосу, все-таки скорее был на плаву, чем утонул.
Грустную Левину повесть он выслушал молча, задал два-три наводящих вопроса, но с какими-либо советами медлил, что было вовсе на него непохоже. Потом спросил:
— Сам что думаешь? Не маленький поди.
— Не знаю… Они действительно могут отобрать квартиру?
Вопрос наивный даже для советского технаря. Хариусов хмуро ответил:
— Квартира — это пустяки, Левушка. Они могут отобрать у тебя жизнь.
— Вы серьезно?
— Куда уж серьезнее.
— Но есть же законы, есть прокуратура. Есть же государство, в конце концов. Я могу просто обратиться в милицию…
— Лучше этого не делать.
— А что делать?
— Надо потянуть время. Потом что-нибудь придумаем.
— Они же наседают.
— Все понимаю, Лева, но ничего не попишешь. Их власть… Давай вот что… Можешь оформить отпуск?
— Наверное.
— Оформляй отпуск… на месяц, на два, как можно дольше… и уезжайте с Машей. В деревню. Лучше на все лето. Я дам адрес. Там вас никто не найдет.
Лева поблагодарил за совет и сухо распрощался с Ха-риусовым. Он был так поражен непонятным малодушием, отступничеством человека, которого привык считать неуязвимым, что некоторое время сидел погруженный в прострацию, словно под воздействием наркотического укола. Рассудок подавал бессмысленные сигналы. Лева не верил в реальность происходящего. Неужели такое могло быть на самом деле? Каким-то людям, бандитам, приглянулась его квартира, его собственность, и они не таясь, внаглую, ничуть не сомневаясь в успехе, потребовали, чтобы он очистил помещение. Не страшный ли сон все это? И главное, не к кому обратиться за помощью. Тут Хариусов прав. Милиция, суд, прокуратура, все прочие государственные укрепы — ничего этого больше нет. То есть, разумеется, все эти учреждения существуют, активно функционируют, но, преображенные рынком, служат лишь тому, у кого много зеленых. Чтобы в этом убедиться, не надо даже выходить из дома, достаточно посмотреть телевизор.
Подошла Марютка, подала жестянку пива.
— Откуда у тебя? — удивился Лева.
— Купила, — ответила с обычной безоблачной улыбкой, но впервые он заметил в ее глазах некую отчужденность, похожую на то, как по спокойной речной воде внезапно пробегает серебристая, слепящая рябь.